Старший сын появился на свет в 91 году.

В магазинах не было ничего. То есть вот совсем ничего. Все, что нужно для малыша, да и для ребенка постарше тоже, в свободной продаже отсутствовало.

Приходилось «доставать», выкручиваться, шить самим, точнее, перешивать их каких-то других вещей. Понятное дело, это для тех, кто умел шить и имел вещи, которые можно было отправить на переделку.

Что-то для новорожденного можно было приобрести по справке из женской консультации. Список был строго ограничен: написано, шесть пеленок, вот шесть и получи. А хватит тебе их или нет, в отсутствие-то памперсов, это уже твои трудности.

Да и те несчастные пеленки еще нужно было «ловить» в магазине, даже в том, что по справкам торговал. Тоже не вот прямо лежали штабелями.

Завоз случался, но народ расхватывал все моментально. Вроде бы и демографический провал намечался, но тем не менее детей было все-таки больше, чем товаров на прилавках.

Даже обычная марля на подгузники, и та была в дефиците. Тоже по справкам продавалась.

А уж купить верхнюю одежду — куртку, или там комбинезон, — вообще было из области фантастики. Этого по справкам не полагалось. Тут уж каждый добывал одежду для своего ребенка где мог и как только мог.

Понятное дело, что многие вещи при таком раскладе переходили «по наследству». От родственников, друзей и знакомых, у которых были дети чуть постарше.

Уж лучше немного ношеное, чем вообще раздетым ребенка водить. Тем более что вещи чаще всего были высокого качества. И ребенок вырастал из них быстрее, чем они успевали не то что развалиться, а хотя бы приобрести поношенный вид.

Причем подобная практика существовала и до того. Цигейковая шубка, если новая, стоила дорого. Вырастал из нее ребенок быстро. Так что ее, с хорошей скидкой, перепродавали, а то просто давали во временное пользование, другим людям, те — третьим, и так далее довольно долго.

Частенько потом шубка или шапочка, совершив круговорот, возвращались к своим первоначальным владельцам, у которых родился новый малыш.

Была традиция — вещи отдавать хоть и не новые, но чистые, без дырок, в приличном виде.

Нам для Димы именно такое все и передали.

Но через некоторое время в стране стало не то что полегче — поинтереснее.

Сначала в магазинах по-прежнему было немного, но уже гораздо дороже и без справок. Зато да, можно было это купить. У кого деньги были.

Потом стало всего навалом, но, опять-таки, совсем недешево. При этом цены росли без никакого стеснения, а зарплаты, наоборот, за ними не торопились.

Зарабатывали кто как, губя здоровье, рискуя жизнью, но даже так далеко не у всех получалось набрать хотя бы просто на сытую жизнь.

Люди боялись рожать. Тут имеющихся детей прокормить бы.

Понятное дело, в стране за те годы получилась огромная демографическая яма.

И вот на этом фоне у меня случается беременность двойней.

Ну понятное дело, среди родственников начинается паника. Так-то все думали, что вещи перейдут от старшего, благо мы их бережно хранили. Да племяннице еще пяти лет нету, у них тоже много чего осталось.

И тут вдруг такая неожиданность. Необходимо покупать кучу всего, включая такую довольно дорогую вещь, как двойняшковая коляска. Которую перед этим еще нужно найти.

Снова кидается клич во все концы: граждане, поможите кто чем можете!

Мы-то сами, главное, молчим. Потому что уже примерно оценили имеющиеся запасы, прикинули возможности и понимаем, что вполне справимся сами. Ну, может, минимально что-то дополнительно поискать придется из одежды. Валеночки там, или варежки.

Тем более что варежки — вообще не проблема, я их сама могу связать, если надо.

Но народ кругом оживился. И потянулись ходоки со словами: «Вот, у нас тут осталось чего ни то, возьмите, вам пригодится. Сейчас время такое, каждую копейку экономить надо. А у вас вон что, сразу двое детей народятся, да еще старший, это же просто ужас, как жить-то будете. Так что берите, берите, нам уже не надо, а вам просто необходимо».

Ну понятное дело, что люди, может, из лучших побуждений старались помочь. И многие вещи были именно в таком состоянии, в каком они передавались и в годы повального дефицита. То есть не новыми, но вполне крепкими и приличными.

Но многие, видимо, решили, что до помойки им дойти вот никакой возможности нету. А до нас — в самый раз.

Такого количества, извините, трусов с не отстирываемыми пятнами и дырявых носков, гольфиков и колготочек, я до того момента сроду не видела.Причем настолько дырявых, что уже не заштопать. Там штопку класть не на что было, ей держаться уже не на чем. Не говоря уж о драных и сплошь покрытых пятнами распашонках, маечках и футболках.

Вот интересно. Ну ладно, эти люди думали, будто у нас все так плохо, что мы и такому тряпью рады будем. Но ведь они его себе дома оставили! Не выкинули сразу! Хранили несколько лет, при том что даже на тряпки оно не годилось.

Источник