В данном случае, мальчика или не воспитывали, или воспитывали, но в определенном смысле. Есть ведь семьи, в которых культ денег процветает? Если деньги – во главе всего, то это ведь сказывается на детях?

Сама история – копеечная, ущерба мальчик не нанес, что такое ныне пять рублей? Меня другое поразило. Как он это делал.

Перейдем к самой истории…

Я уже рассказывала как-то про маленький магазинчик, про удивительную продавщицу, которая там работает. И вот зашла я туда вчера, и передо мною стоял этот самый мальчик, с пакетом чипсов в руках. Чипсы он положил на прилавок, и тщательно пересчитывал монетки, несколько раз. Выглядел он так, как выглядят дети из обеспеченных семей, разве что потребление вредной еды уже накинуло ему лишнего веса. Упитанный.

Подошла его очередь. Он положил монетки на тарелочку, продавщица пересчитала их, ну, как они это делают – одновременно и считает, и забирает. Все верно – было ровно двадцать пять рублей, без сдачи. Мальчик взял чипсы, но не ушел.

— Что-нибудь ещё? – спросила его продавщица.

— А сдачу?

— У тебя без сдачи было.

— Нет. Я вам дал тридцать рублей, — сказал мальчик, не поднимая глаз на продавщицу, монотонным голосом, лишенным эмоций.

— Было двадцать пять, — ответила продавщица.

— Я вам дал тридцать рублей.

Тут уже я вмешалась:

— Мальчик, я видела, ты дал двадцать пять рублей. Иди, гуляй.

А он как стоял, пеньком, так и стоит. И снова произносит эту же фразу, не меняя интонации:

— Я вам дал тридцать рублей.

Продавщица развела руками, и отдала ему пять рублей. Мальчик схватил их, и быстро выбежал из магазина.

Да, конечно, мелочь, не жалко, продавщица — не обеднеет. Но…

— Зачем вы поощряете это? – спросила я. – Из него же вырастет… чёрт знает что.

— Мошенником будет, если его не перевоспитают. Только я сама виновата. Понимаете, это не первый случай. И этим не только он занимается. Мне просто надо пересчитывать деньги, так, чтобы он видел… Чтобы они видели. Я забываю просто.

— Вы хотите сказать, что такое часто бывает?

— Бывает, не очень часто, этот теперь долго сюда не придет.

— Ничего себе…

— Они постоянно что-то придумывают. Воровать сейчас побаиваются, камеры ведь везде, а вот такие фокусы… Постоянно новые изобретают.

— Так с этим что-то делать надо!

— А что я сделаю? Если я не отдам эти пять рублей, то через десять минут он придет, обиженный, и приведет с собой маму, которая обвинит меня в том, что я украла у ребенка пять рублей. Устроит, мягко говоря, скандал. Мне это надо? Мне проще пять рублей отдать.

— Да. Проще. А ведь десять таких мальчиков – это пятьдесят рублей, и так далее… А потом у них аппетиты вырастут. Сколько за год получится? Видно же, что не бедный ребенок, даже наоборот.

Я не договорила с ней – вошли покупатели. Да, осадок остался от этой истории.

Продавщица, в отличие от мальчика, пашет по двенадцать часов в этом магазине. И зарплата у неё небольшая, как и у всех продавщиц, в таких магазинах. И тут приходит сытый ребенок, который врет голосом робота и смотрит в одну точку. А потом, наверное, во дворе – хвалится друзьям, как круто он обманул ещё одну «тётку», и они попросят его поделиться опытом.

Повторю еще раз, пять рублей – это пустяк. Дело не в них. А в том, что он будет расти, и вместе с ростом и килограммами будут в нем рождаться и новые «идеи». Он уже нашел легкий способ пусть «заработка», попробовал его. Наверное, из таких мальчиков и вырастают потом «бизнесмены», которые обманывают бабушек, впаривая им по бешеным ценам «биодобавки» и т.п. Наверное, так происходит, когда в душе у человека ничего, кроме культа денег нет. Ни жалости, ни сострадания, ничего. А только желание урвать. Плохо это. И для самого мальчика – плохо. Только он по глупости своей, пока не понимает этого. И считает себя очень умным, а может даже и талантливым.
.
*