Поделиться ссылкой:
В 1830 году в Санкт-Петербурге была издана книга Эраста Петровича Перцова «Искусство брать взятки». Это юмористическое сочинение поражает точностью определений. Автор — писатель, известный своими острыми произведениями, в которых «много перца, соли и веселости», был другом Пушкина, Вяземского и Баратынского. Книга, несомненно, и сегодня не утратила актуальности, ведь речь в ней идет о вечных «ценностях». В этом обзоре – выдержки из этого труда и рассказ о том, как в разные эпохи наказывали взяточников в нашей стране.
«Искусство брать взятки принадлежит к познаниям точным и требует напряженного внимания того, кто желает погрузиться в глубину его таинств.» (Здесь и далее – цитаты из книги Э.П. Перцова «Искусство брать взятки. Рукопись, найденная в бумагах Тяжалкина, умершего титулярного советника»)
Существует исторический анекдот о том, что император Николай I, осматривая вместе с наследником одну из восстановленных башен Смоленска и зная о казнокрадстве при ее строительстве, сказал: «Я думаю, Саша, в России только я и ты не воруем». Вероятно, причина такого глубокого прорастания традиций мздоимства в России кроется в истории. Известно, что в Московском государстве XVI—XVII вв. могли наказать только за «посулы» — взятки судьям. Все же остальные должностные лица вполне официально жили благодаря «кормлениям» — то есть подаркам от благодарных просителей. Фиксированную зарплату чиновникам стали платить, только начиная с 1715 года. С этого же момента получение взятки в любой форме стало считаться преступлением.
«Взятки бывают трех видов: натурой, деньгами и одолжениями. (…) Лучшим же из первого рода взяток справедливо почитают обеды: такие взятки скрываются в безопасном месте, то есть в желудке, никогда не обличаются; и в летописях лихоимства еще не было примера, чтобы обеды доводили до суда и расправы.»
«Из всей государственной монеты предпочтительно избирайте ассигнации, потому что они переходят из рук в руки без шуму и без стуку, легко промениваются на серебро и золото, даже еще с барышом, мало требуют места и удобно помещаются всюду: в кармане, за галстуком, в сапогах и за обшлагами рукавов»
Одно из первых дел над взяточниками, сведения о которых дошли до наших дней, относится к временам Ивана Грозного. С формулировкой «слишком большой посул взял» казнили дьяка, служащего при судье. Проситель подарил ему гуся, нафаршированного деньгами. Царь лично присутствовал при казни, и после того, как взяточнику отрубили по локоть руки и ноги, спросил: «Вкусно ли гусиное мясо?». Затем бедолагу обезглавили.
«Выбирайте подходящее место для службы. Чем менее найдете вы в своих сослуживцах людей образованных и людей высшего класса, тем более на виду начальства окажетесь вы с вашим прилежанием и вашею склонностью к сидячей жизни.»
Еще Петр I сказал, что человек, представленный к деньгам, не воровать не может. Наш царь-реформатор, кстати, взяточников очень не любил и даже ввел смертную казнь за этот проступок. Однако же самые крупные мздоимцы находились прямо рядом с ним. Так, кабинет-секретарь Петра I А.В.Макаров, которой готовил для царя информационные записки, мог за подарок подать дело просителя в выгодном для него свете. А самым отъявленным взяточником был ближайший друг — светлейший князь, фельдмаршал и первый губернатор Петербурга Александр Данилович Меньшиков.
«При встрече с просителем принимайте вид озабоченного делами человека. Слушайте рассеянно, отвечайте нехотя; когда проситель примется изъяснять вам обстоятельства своего дела, (…) сделайте самую неприязненную мину, если можно, гримасу, уставьте на него мутные глаза и повторяйте ежеминутно отрывистым голосом: „Да-с, да-с!“ — до тех пор, пока проситель не догадается, что вам некогда.»
«Итак, милостивые государи, будьте суровы с просителем до той самой минуты, когда он прошепчет, что будет вам благодарен. Тогда да оживятся вдруг все черты лица вашего, да просветлеет взор и грубый голос да смягчится плавностью и чувством речи.»
После смерти Петра I ситуация с государственной казной была такова, что Екатерина I опять лишила чиновников жалованья, вернув старую систему «кормлений». На много лет взятки опять стали единственным и законным способом существования для госслужащих Российской империи. Теперь это по-новому называлось «брать акциденцию от дел». Это латинское слово, кстати, означает «случайность». Об этом тоже есть подходящая цитата в гениальном пособии о взятках:
«Если спросят: «имеется ли доход?», то иначе нельзя отвечать, как глаголом: перепадает, потому что действительно в наши карманы деньги падают из карманов просителей, как снег на голову.»
Многие схемы взяточничества, которые нам кажутся современными изобретениями, на самом деле были известны уже давным-давно.
«Если в деле участвуют многие лица и каждое из них предлагает свою благодарность, возьмите от того, кто даст больше. Прочих с гневом и шумом проводите за дверь.»
Одним из самых злостных взяточников в середине XIX века был генерал и обер-полицмейстер Петербурга Сергей Кокошкин. Возможно, что и не он придумал систему «конкурсов», но именно так этот хитрый делец получал большую часть взяток. Занимаясь ремонтом и постройкой зданий и дорог, Кокошкин устраивал то, что сейчас назвали бы «тендером». Все участники прекрасно понимали, что победит тот, кто больше «откатит» всесильному генералу. Кроме того, уже в процессе строительства, сметы постоянно корректировались, тоже к выгоде обер-полицмейстера. Так, например, были построены здания Горного департамента и Алексеевской гимназии. Когда слухи о таком масштабном взяточничестве дошли до Николая I, он ответил: «Мне сие ведомо, но я спокойно сплю, зная, что он полицмейстер в Петербурге».
«Почему не пользоваться от казны в случае, когда она безмолвствует. (…) Могу только доложить вам, что доход, получаемый таким образом, не есть взятка; ибо чтобы взять, надобно дать, казна же не дает, а мы сами простираем к ней руки.»
Историки до сих пор не пришли к общему мнению, украл ли князь Меншиков сумму, равную бюджету Российской империи или в полтора раза больше. Однако, этот вопрос – уже совсем отдельная история.
«На сем основании учение о доходе с казны не может войти в план нынешнего моего курса.»