— Ешь, кому говорю! — цыкнула на 5-летнюю внучку Марья Федотовна. — Бабушка, я не хочу, — ответила Снежана со слезами на глазах.

— Икра сделана из маленьких рыбок, мне их жалко. Бескомпромиссная Марья Федотовна, не слушая девочку, положила на тарелку девочки ещё пару бутербродов с икрой: — Ешь! День рождения был в самом разгаре: младшей дочери Марьи Федотовны Маргарите исполнилось 25 лет.

Именинница кружилась в танце с супругом под завистливыми взглядами бедных родственников, суетливым шёпотом обсуждавших стол: — Банка! Целая банка икры! Хоть ложкой ешь! — Видала, да, банка. А на бутерброды намазано, будто украли.

— А вы чегой хотели? Муж ейный на северах работает, вот и привозит ентот, как его, контрафакт, во! Музыка смолкла, раздались жидкие аплодисменты, Маргарита вернулась к столу.

— Рита, ещё бутербродов принеси, с икрой которые, — распорядилась Марья Федотовна. — Уж больно они Снеже по вкусу пришлись. Маргарита с сомнением посмотрела на заплаканную племянницу, на тарелке у которой красовались три бутерброда: два целых, один покусанный.

— Права Марья Федотовна: икру неси! Да не жадничай, поболее тащи! — раздухарился один из гостей. Маргарита беспомощно посмотрела на мужа — мол, хотел моих родственников лицезреть, получи — распишись.

— Сейчас всё будет! — пообещал «муж ейный, на северах работающий», и ушёл на кухню. — Ешь, кому говорю! Это твоя мать за кого попало замуж выскочила, тётке своей спасибо скажи, что раз в год поешь по-человечески! — вновь пристала к внучке Марья Федотовна. Глотая слёзы, Снежана второй раз укусила бутерброд. — Мама, что ты к ней лезешь? И нечего на моего Костю наговаривать — нормальный у Снежки отец! — вмешалась Инна, мама девочки, старшая дочь Марьи Федотовны.

— На твоего Костю и наговаривать не надо! У него на лбу всё написано! — парировала пенсионерка, кивнув в сторону старшего зятя: объект обсуждения одним махом выпил двести грамм горячительного напитка, взял бутерброд с тарелки дочери, заглотил его в один присест и громко рыгнул. Огромное блюдо с бутербродами гости встретили бурными овациями: — О, ещё икорочки привалило!

В мгновение ока блюдо опустело. Вид отчаянно жующих родственников заставил Маргариту скривиться: рты набили, чавкают, едят, как не в себя. Салаты стоят нетронутые. Горячее никому не надо. Зато банка икры не даёт им покоя: у Маргариты сложилось впечатление, что пока банка не опустеет, гости не будут ничего даже пробовать, кроме бутербродов. Именинница не ошиблась: гости стали расходиться лишь тогда, когда её супруг принёс с кухни пустую литровую банку из-под икры.

Несъеденная за вечер еда была аккуратно расфасована по принесённым с собой Марьей Федотовной туескам и упакована с собой. Закрыв за родственниками дверь, Маргарита прижалась к мужу и вздохнула с облегчением: — Как хорошо, что до следующего юбилея целых 5 лет! Надо же, всю икру сожрали!

— Пожалуй, ты была права, когда отказывалась их приглашать: приезд твоей родни подобен нашествию саранчи и урагану в одном флаконе. Иди спать, я сам со стола уберу. — Это всё? — Нет. Клятвенно обещаю: отныне двери нашего дома будут всегда закрыты перед твоими родственниками! — Вот и умница! — Маргарита чмокнула супруга в нос и ушла спать.

Маргарита уже начала проваливаться в сон, когда услышала ругань мужа: — Ещё и ложки спёрли! Ну что за люди? Никогда больше их на порог не пущу! Довольно улыбнувшись и порадовавшись, что родственники не изменили своим привычкам, именинница уснула в полной уверенности: её дом — её крепость, в которую отныне запрещён вход всякой саранче.

Источник