Она была хорошенькая и очень нравилась мужчинам. Эстрадная певица, всегда одета как надо, чуть-чуть подгримирована.

Муж у нее был замечательный. Но погиб он накануне Победы!

Работу свою она любила, работа ее спасала. На нее всегда засматривались, и она принимала это как должное. Что ж, от ласковых мужских взглядов ее не убудет. А ничего такого она себе не позволяет. Веселый характер, и все.

Однажды пришлось выступать в каком-то научно-исследовательском институте на берегу Невы. В концерте участвовало несколько человек, принимали их великолепно.

Она спела и под затихающие аплодисменты спустилась со сцены в боковую комнату. Она присела на стул и увидела, что из другой, противоположной маленькой двери вышел мужчина. Пожилой, приветливый, с аккуратной маленькой лысинкой, но еще стройный. В руках он держал букет тюльпанов.

— Регина Сергеевна, спасибо вам! Разрешите… — и он вручил актрисе цветы.

— Благодарю!—сказала она, в свою очередь улыбаясь приятной неожиданности.— Вы даже отчество мое знаете…

— Я многое о вас знаю,— сказал он загадочно,— Не раз на ваших концертах бывал. Мне приятно оказать вам хотя бы это маленькое внимание.

Глаза у него были совершенно счастливые. А делать человека довольным, счастливым — это большое удовольствие. Видишь, как на твоих глазах человек хорошеет. Приятно!

Он помог ей надеть шубку и попросил разрешения проводить. Попросил без уверенности, с этаким риском в глазах: «А, была не была!» Она разрешила. Он не вызывал опасения, что начнет навязываться, набиваться в гости, искать уединения. Он был весь открыт и открыто радовался тому, что все так хорошо складывается.

Доведя ее до дому, Василий Васильевич сразу стал прощаться. Но все-таки спросил:

— На выставке были?

— Нет, не успела побывать. Он словно бы даже обрадовался и пригласил ее на выставку.

Через полгода она стала его женой. Почему?— сама как следует не понимала. Нет, она не влюбилась. Но это был такой человек, которого она легко допустила до себя. Без всякого внутреннего сопротивления, хотя и без восторга. Сколько же можно, в самом деле, куковать в одиночестве? А он так деликатен, мягок. Так любит ее.

Он был не святой, был даже дважды женат. Но первая жена ушла от него, а вторая умерла после неудачной операции. Дочь от первого брака выросла и вышла замуж, живет в Москве. А он одинок. Кандидат наук, человек обеспеченный. У него прекрасная комната в центре.

Поселились они у нее в однокомнатной квартире, чтобы потом поменять жилье и съехаться окончательно. Регина детей не имела. Продолжая свою любимую работу, много выступала. Иногда приносила с концертов букеты цветов. Муж и не думал ревновать. Он удивлялся, когда цветов не было.

Василий Васильевич приводил ее к себе в институт на праздничные вечера. Однажды попросил у нее разрешения взять отводок от филодендрона, украшавшего ее комнату. Его лаборантки решили озеленить аудиторию, а это растение неприхотливо и очень декоративно. Лиана с корнями, висящими в воздухе… Регина тотчас отрезала хороший отводок, завернула во влажную чистую тряпку, а потом в газету. Ведь даже у отвода листья большие, на длинных черенках.

Муж потом спрашивал, как ухаживать за цветком, чем поливать. Регина рассказала ему. Видно, ему доставляло удовольствие передавать ее указания лаборанткам.

Однажды в вечерней газете появилась статья о ее концерте, о ее таланте. Автор захлебывался в восторге. Так и видно было, что он старается сдержаться, умерить свой пыл, но ему это не всегда удается. Василий Васильевич узнал от жены, что автор статьи, журналист Кулик, дважды приходил к ним домой для беседы с ней. Собирал материал.

После статьи Регина как-то изменилась. Стала так уставать, что засыпала сразу. Спали они отдельно. Когда он подходил к ней со словами ласки, она отворачивалась или прикрывала глаза, говоря: «Васенька, твоя жена постарела… Ей бы поспать немножко…» Он жалел ее, старался не сомневаться. Стареть ей, правда, рановато — что такое сорок лет для женщины в наше время! Да и выглядела Регина на тридцать, не больше.

Жили они по-прежнему в ее квартире: заниматься обменом было некогда. Однажды кто-то ей позвонил при нем. Разговаривала она как-то путано, нервно. В другой раз ей позвонили, когда она была на концерте. Василий Васильевич спросил, что передать. Ответили: скажите, что звонил Кулик.

Тот самый? Василий Васильевич передал. Она вспыхнула, посмотрела на мужа как-то проницательно. Ничего не сказала. Вечером он увидел ее на кухне в необычном состоянии: она плакала.

— Что ты, Регина? Кто тебя обидел? Ты только скажи, я ему выдам, по первое число!

Она нервно вытирала глаза. Стала совсем некрасивой: нос распух, веки набрякли, покраснели.

Она молчала весь вечер. А когда разделась и легла в постель, когда он подошел к ней, чтобы нежно дотронуться до плеча, она вдруг присела на постели и сказала:

— Вася, я не могу обманывать. Что хочешь обо мне думай, но врать не умею. Я к тебе дружески отношусь, я не люблю. Прости меня, ты очень хороший. Но жить я не могу без другого человека,

Он так и замер рядом, опустился на стул. Молчал. А она сбивчиво говорила о том, что не станет себя уважать, если будет жить с ним, не любя. Что им надо развестись, и как можно скорее.

— Ну пусть… Но зачем разводиться?— спросил он тихо.

— Ну хорошо, жить будем врозь. Но разводиться зачем? Может, это у тебя пройдет…

Она настояла на разводе. Все иное казалось ей бесчестным.

А между тем интерес ее к журналисту Кулику начинал ослабевать. Вскоре он и вовсе сошел на нет. Этот Кулик был не промах. Однажды, проезжая на автобусе, она увидела его под руку с весьма интересной черноглазой дамой. Это бы еще ничего не значило, но, проезжая буквально в трех метрах от них, Регина уловила его взгляд, обращенный к даме. Точно таким взглядом, ну точно же таким, он одаривал и ее. Нет, Регина была не из тех, кто подсматривает, выслеживает, кто выпрашивает внимание. Ей стало даже легче: она потеряла к нему всякий интерес.

Жизнь катилась своим чередом. Регина ездила на гастроли. В их бригаде был москвич, талантливый чтец, любитель поэзии. Он стал приезжать в Ленинград, а она ездила к нему в Москву. У него был какой-то необыкновенный, завораживающий голос. Тихий, спокойный, но и властный. Бархатный? Можно сказать и так. Слуховые нервы были у нее, видно, развиты очень сильно. Не так важна даже внешность мужчины, а вот голос…

Потом были другие знакомства, другие встречи. Она поняла: личная жизнь не сложилась. Ни семьи, ни детей. Будем же благодарны и за те временные радости, которые нам выпадали! Она зарабатывала достаточно, чувствовала себя самостоятельной, ни от кого не зависела.

Шли годы.

Однажды ей позвонили. Незнакомый женский голос сказал:

— Регина Сергеевна… Завтра мы хороним Василия Васильевича. Все-таки вы с ним прожили шесть лет. Если хотите прийти на гражданскую панихиду, то мы собираемся на кафедре в одиннадцать тридцать. Придете? Спасибо. У него ведь в Ленинграде родных нет. А дочь, как на грех, в заграничной командировке. В Штатах, прилететь не успеет.

Боже мой! Умер… Она приехала минут за пятнадцать до назначенного времени. Какие-то незнакомые женщины посмотрели на нее вопросительно. Но появилась та старая лаборантка, с которой он ее когда-то знакомил. Поздоровалась. И сказала:

— У нас еще есть время. Хотите взглянуть на свой цветок?

— Какой?— не поняла Регина.

— Идемте… Вот тут.

Они вошли в большую аудиторию.

Регина увидела большую деревянную бадью на полу. Из нее — ствол, как у хорошей многолетней березки, только темный. И раскидистые ветви по всей комнате, вдоль и поперек всех трех окон. Словно филодендрон развел свои мощные руки в стороны. А на них — сочные, громадные, здоровые листья. Ничего похожего на жалкие листки у нее в комнате. Но света они не заслоняют, как ни странно. Неужели это — та малость, которую она, завернув в тряпицу, когда-то дала Василию Васильевичу?

Лаборантка молчала. Но не спускала с Регины глаз. Смотрела почти мстительно. Не понять, не полюбить такого замечательного человека! Его же здесь все обожали. Да она бы на месте Регины…

Регина смотрела на дерево с удивлением. С ужасом. Филодендрон! Вот во что он вырос в хороших, благоприятных условиях, когда было вдосталь света, человеческого внимания! Не такой ли была и любовь этого человека? Щедрая, открытая, без малой доли эгоизма. Красивая. Почему же так случилось? Почему она не смогла его полюбить?