У меня высокооплачиваемая работа и собственная квартира. Своего мужа я забрала жить к себе из его отчего дома — комнаты в общежитии, где они обитали вдвоём с мамой. Я оплатила мужу повышение квалификации, устроила его на хорошую работу, родила ему здорового ребёнка.

В декрете с нашей дочкой сидел муж. Моя зарплата ощутимей больше, чем у супруга, и мы решили: так будет лучше. Когда я была на работе, в моей квартире всем заправляла свекровь. Она была уверена: сын не справится с её внучкой, и приходила «помогать».Помощи от свекрови было — кот наплакал.

Но это нисколько не помешало ей важно сообщать всем подряд, что мы с мужем сели к ней на шею: — Ничего эта «деревенщина» не может: ребёнок вечно голодный, у сына рубашки не глаженные. Вот, хожу помогаю: и приготовлю, и постираю, и рубашки сыну поглажу. А она всё морду свою сельскую от меня воротит.

Я недоумевала: зачем мужику в декрете глаженные рубашки? Но раз его матери заняться нечем — пусть гладит, раз ей так хочется. В один прекрасный день, свекровь обречённо сообщила, что из-за меня уволилась с работы: — Раз ты не можешь выполнять свои женские обязанности в семье сына, то это буду делать я. Что кривишься? Спасибо бы сказала!

Тот день был у меня очень трудным: конец квартала, проверки, отчёты, начальство лютует. Домой я пришла на взводе. И, услышав её заявление, я впервые нахамила свекрови: — Второго ребёнка сыну тоже Вы родите? Она дала мне пощёчину с криками: — Да как ты смеешь, «деревенщина»!

И это твоя твоя благодарность за всё то, что я для тебя делаю? — А что Вы делаете? Сидите целыми днями у меня дома и настраиваете моего мужа против меня? Плоды трудов свекрови, лично для меня, были абсолютно незаметны. Она готовила? Из моих продуктов, и всё съедалось ещё до моего прихода.

Эти треклятые рубашки, которые она ежедневно стирала и гладила, при условии что никто их не носил? В моих глазах она просто зря мотала свет и воду. Её постоянные оскорбления? Возможно, она таким способом меня поддерживала, а я, глупая, этого не понимала?

— Я ухожу из этого дома, ноги моей больше тут не будет, пока я не услышу извинений. — свекровь хлопнула дверью, а я подумала, что это был звук камня, упавшего с моей души. Муж встал на сторону матери: — Ты обязана перед ней извиниться!

Она — моя мать. Если бы не её помощь, я бы дома с ума сошёл. Наша дочь — неуправляемая, за ней нужен глаз да глаз. Или ты извиняешься перед мамой, или иди в декрет сама!

Муж вышел на работу, я ушла в декрет. И обалдела: зарплата мужа стала считаться зарплатой мужа. Нам с дочкой предполагалось жить на мои декретные. Нам бы двоим хватало этих денег за глаза. Но ведь муж хотел кушать мяско, не покупая его за свой счёт.

Разговоры не дали никакого результата. Муж ссылается на слова своей матери, как на законы высшего законодательного органа. — Мама сказала, что моя зарплата — только моя зарплата! И мою зарплату я должен тратить только на себя. С чего я должен тебя содержать?

Может, с того, что я его содержала, пока он сидел с ребёнком? Почему тогда его мама не говорила: «Сын, твои декретные — только твои декретные! Только на них и живи!» Самое ужасное — достаточно просто попросить прощения у матери мужа, и она обещает перестать забивать ему голову подобной чепухой.

Свекровь сама лично позвонила и сообщила мне эту информацию. Мой муж — мой первый мужчина. Мы поженились, когда мне было 36. До этого, у меня не было времени на устройство личной жизни — учёба и карьера затянули меня с головой. Я на распутье. С одной стороны — остаться одной с ребёнком в 40 лет.

Обеспечить дочь я могу, я не хочу, чтобы она росла без отца. С другой стороны — выдавить из себя это «простите», прогнуться и остаться при муже. При таком ненадёжном муже, пляшущем под дудку своей матери.

Источник