В уголовном деле фигурировал лишь эпизод с ее дочерью, остальных пострадавших установить не потрудились
Ровно год назад «МК» рассказал историю о том, как многодетная мать из Подмосковья помогла поймать педофила. Елена М. (редакция располагает полными данными) случайно увидела в сети ВКонтакте интимную переписку своей 12-летней дочери со взрослым мужчиной. Негодяй не только грубо шантажировал школьницу, но и требовал исполнения своих сексуальных фантазий.
Мама девочки сделала все, чтобы педофил был наказан, но приговор, вынесенный Ступинским городским судом Московской области, стал для нее разочарованием. В уголовном деле фигурировал лишь эпизод с дочерью Елены — остальных пострадавших детей и подростков (а их более 100 человек) следствие не потрудилось установить…
— Елена, как быстро развивались события после вашего заявления в правоохранительные органы?
— Сначала взялись очень бодро. Меньше чем через месяц после того, как я обратилась в Следственный комитет, Михаил Р. (Елена просит не указывать фамилию преступника из сочувствия к его родным и несовершеннолетнему ребенку. — Е.С.) был задержан. Задержание проводили оперативники отдела «К» ГУ МВД России по Московской области. Педофил не ожидал, что его изобличат и арестуют, поэтому он не успел уничтожить улики — недвусмысленные многочисленные переписки с детьми и подростками в своем компьютере. Когда я об этом узнала, сразу подумала: вот сейчас поднимут все эпизоды и приобщат к делу…
— О каком количестве контактов шла речь?
— Он создавал в социальной сети ВКонтакте фальшивые аккаунты с чужими фотографиями. Лично мне известны два: «Марина Мирная» и «Сергей Шаров». Так вот, в друзьях у «Марины» было больше 100 детей в возрасте от 9 до 15 лет, преимущественно из Московской области, а у «Сергея» на момент совершения преступления было еще около 80 детей такого же возраста. Кроме того, по первоначальной информации из управления «К» (подразделение, борющееся с преступлениями в сфере информационных технологий, а также с незаконным оборотом радиоэлектронных средств и специальных технических средств. — Е.С.) у преступника были еще десятки аккаунтов под вымышленными именами. По жалобам пользователей их периодически блокировали — он новые заводил. Следователь мне говорил, что полно эпизодов по всей стране…
— Но в реальности все пошло по другому сценарию? Как говорится, начали за здравие, кончили за упокой?
— Я подавала заявление в городе Видное. Когда дело передали в Ступино, появился другой следователь, который больше полугода, почти 9 месяцев, мне практически не звонил. Я думала: люди работают, ищут потерпевших… Потом пришел третий следователь по этому делу и сообщил: «Ничего не успеваем, надо дело передавать в суд, мы не можем держать человека в СИЗО без предъявления обвинения больше года». Он сказал, что Михаила Р. пока будут судить по одному эпизоду, но все равно приличный срок получит, так что я могу не переживать. Он был, кажется, сам удивлен, что дали так мало. Даже обещал дальше помочь в расследовании дела.
— Фактически обвинение предъявлялось только по эпизоду с вашей дочерью?
— Получается, что так. Да, на суд вынесли единственный эпизод по моему заявлению. А адвокат обвиняемого представил все так, что было, мол, «один раз, по пьяни черт попутал». С учетом того, что у педофила две судимости, обе — за изнасилование, погашены, он считается несудимым. Кроме того, у него на иждивении несовершеннолетний ребенок. Михаил Р. сотрудничал со следствием, ему оформили явку с повинной, и он написал чистосердечное признание. А характеристики с места работы и от соседей были такие, что у меня появлялось ощущение, что сейчас его не только освободят в зале суда, но и медаль дадут… В итоге ему присудили 3 года лишения свободы, при этом зачли год в СИЗО (по новому закону там идет день за полтора), и получается, что уже через полтора года он освободится.
Меня это очень разочаровало. Ведь только в нашей цепочке он троих шантажировал: требовал снимки и «работу» предлагал — специфическое обслуживание мужчин за 500 рублей в машине…
— Если бы вам не попалась на глаза эта переписка, последствия могли быть ужасными. Он ведь шантажировал вашу младшую дочь, пытаясь заставить выполнить его омерзительные требования и угрожая в противном случае опозорить ее и подругу, чьи интимные фотографии уже успел заполучить. С подростками этот прием отлично работает.
— Да, я читала об этом, что сначала педофилы из Сети требуют снимки и видео, потом, когда жертва уже плотно «сидит на крючке», предлагают съемки в порностудии и занятия проституцией. Когда он добавился в друзья к моей средней дочери, она уже была предупреждена и знала, что я обращалась в полицию, и его ищут. Она спросила: «Что мне с ним делать? Удалить?» Я сказала: «Ни в коем случае!» — и продолжила общение с ним от ее имени. Мне хотелось узнать его телефон или адрес, чтобы помочь следствию. Он тоже начал меня шантажировать, не подозревая, что я мама девочки, угрожать… Это длилось несколько недель.
— То есть версия, что «один раз, да и то по пьяни», трещит по швам…
— Конечно, это было не один раз. Я могла бы написать заявление и по факту нашей с ним переписки, но следователь мне сказал, что и без этого эпизода там больше ста детей, и будут всех устанавливать. По каждому случаю — отдельное дело. Тогда преступнику дали бы значительно больший срок.
— Елена, а как вы вообще решились написать заявление? Не было страшно, что он вас найдет, подкараулит и отомстит?
— Нет, наверное. У меня есть в характере какая-то отчаянность. Когда меня припирают к стене, я понимаю, что отступать нельзя, надо что-то делать. Я не могу спрятаться и жить дальше, будто ничего не произошло. У меня ведь был выбор: подать заявление или нет. Другие родители, которые тоже что-то видели, на это не пошли. Когда я предложила маме подруги моей дочери написать совместное заявление, она отказалась: не хотела, чтобы на них показывали пальцем. У меня тоже были такие опасения. За это время я безумно устала мотаться в Ступино. Допросы, справки, понятые — реально сто раз подумаешь, заявлять или нет. Понимаете, у большинства людей, которые попадают в подобные ситуации, не возникает желания связываться с полицией: во-первых, это время, во-вторых, возможная огласка.
— Может быть, многие родители вообще не подозревают, в какой переплет попали их дети?
— Думаю, что таких 90 процентов, если не больше. Дети, безусловно, скрывают подобные вещи, особенно если они что-то сделали — к примеру, отправили свои фотографии. А у родителей, которые оказались в курсе, первое желание обвинить своего ребенка: «Ты что, дура?! Зачем ты посылаешь свои фотографии?!» Но ведь на аватарке педофила не взрослый мужчина, а ровесница, в нашем случае — «Марина»…
— Какое впечатление на вас произвел этот педофил из Сети?
— Обычный мужик. Рядовая внешность, в очках… По виду никогда не скажешь. Он ничем не выделяется в толпе. Моя старшая дочка ездила со мной на последнее заседание суда, и она сказала: «Когда он вышел в сопровождении конвоя, я подумала, что это адвокат, и только когда он проходил мимо, увидела наручники и поняла, что это он».
— У него была «группа поддержки»?
— Процесс был закрытым, поэтому в зале суда, кроме него и меня, никого не было. Его родные — мать, тетка, жена, ребенок — ждали в коридоре. Мне было их безумно жалко, потому что они видели его другим. Ко мне подошла его мама. Она просила прощения, говорила, что «он такой хороший, заботливый, продукты покупает, каждую неделю навещает, ребенка воспитывает, никогда никого не обидел». Я ответила, что судят его не за отношение к ним, а совсем за другое. Мне хотелось помочь его матери, но, с другой стороны, я понимаю, что забыть и простить тоже нельзя.
— Что он сказал в последнем слове?
— Попросил у меня прощения. Говорил, что ему очень стыдно, что раскаивается и на трезвую голову никогда бы этого не сделал. Но искренности я не почувствовала.
— Как ваша дочь пережила эту историю?
— Она не особо поняла, что произошло. Она еще ребенок, в куклы играет, секс ее вообще не интересует. Конечно, ей было неприятно, она избегает этих разговоров. А я снова разучилась спать. А если сплю, то начинаются кошмары: ловлю маньяков, педофилов, наркодилеров… Мне не дает покоя мысль, что через полтора года он выйдет на свободу и продолжит растлевать детей. Не нужно ждать, пока потерпевшие самостоятельно напишут заявления и отнесут их в полицию. Не напишут и не отнесут. Установить этих людей — обязанность полиции. Но ничего не делается. Я считаю, что расследование необходимо продолжить.
— Но что вы еще можете сделать?
— Всячески пытаюсь привлечь внимание следственных органов и уполномоченного по правам ребенка Московской области Ксении Мишоновой. Я отправила им подробные письма с просьбой проконтролировать поиск потерпевших. Если за год никого не нашли — значит, не искали.
У меня нет желания мстить. Моя цель — докопаться до правды. Если вдруг первоначальная информация про «больше сотни потерпевших» окажется неправдой — я буду только счастлива и смогу «забыть и простить». Но пока сами следователи мне говорят о том, что потерпевших было очень-очень много. Очень важно, чтобы было проведено тщательное расследование этого дела, и с каждым пострадавшим и его родителями провели работу. Пострадавшие дети должны знать, что за них заступятся, и зло будет наказано. Это дает ребенку базовое доверие к миру…
Комментарий врача-сексолога, доктора медицинских наук, профессора Георгия ВВЕДЕНСКОГО:
— Такие случаи не единичны. Куча уголовных дел заводится по этому поводу. Существует целая плеяда людей, которые в Интернете реализуют свои педофильские наклонности. Они выдают себя за ровесников этих несчастных девочек, путем угроз и шантажа заставляют высылать интимные фотографии. Процесс затяжной и бесконечный. Дети не обучены игнорировать подобные контакты и поддаются угрозам, отправляя фотографии своих половых органов. С детьми надо проводить разъяснительную работу.
— Претворяют ли эти педофилы свои фантазии в жизнь или ограничиваются виртуальным сексом?
— По-разному. Одни ограничиваются, другие доводят до реальных сексуальных контактов. Все зависит от личности. Психически больным людям вполне достаточно удаленного общения, потому что реальной жизни они боятся.
— Ступинский педофил уверял в суде, что это случайность, и он в трезвом виде никогда бы так не поступил. Вы бы поверили?
— Вероятность этого очень мала. Как правило, люди, которые испытывают такую склонность, систематически этим занимаются. Часто у них не все в порядке в сексуальной сфере, и они компенсируют свои проблемы в Интернете, общаясь с несовершеннолетними.
— Их родные действительно ни о чем не догадываются?
— Некоторые просто выгораживают своего родственника-педофила, но часто такой человек ведет двойную жизнь, о которой никто в семье не подозревает. Это может длиться годами и нередко совмещается с его вполне нормальной супружеской жизнью. Но проблема в том, что со временем формируется зависимость от этого виртуального общения, и реальная жизнь постепенно уходит на второй план.
— Кто чаще становится жертвой?
— Чаще — неискушенные девочки. Просто так это не проходит, потому что это всегда психическая травма для ребенка. Детей уговаривают на реальные контакты, принуждают к определенным действиям под страхом разоблачения и вывешивания в Интернете интимных фотографий. Это типично педофильские эксперименты.
— Ступинский педофил выйдет через полтора года. Есть вероятность, что он вернется к своим запретным удовольствиям?
— Поскольку в местах лишения свободы никакого лечения ему проводиться не будет, то он, скорее всего, вернется к этому занятию, но станет вести себя осторожнее.