Оженил Фрол Власов прошлым летом младшего сына Андрея, а вот со старшим сыном Алексеем заминка вышла. Алексей-то красавцем уродился, тут ничего не скажешь: кудри тёмно-русые, глаза зелёные, и фигура ладная. В общем, для девок одно расстройство. Они, на него глядючи, все глаза измозолили, а он с ними побалагурить, полюбезничать – это, за милую душу, а так, чтобы по-серьёзному влюбиться, так до этого дело не доходило.
Тут, видишь, оказия какая: пристрастился Алексей книжки почитывать и ещё всякие рисунки рисовать. Вот тут и спрашивается, зачем крестьянину книжки-то нужны? Одно дело – научиться читать, писать маленько, да счёт знать, вот и всё. А коль выпала тебе судьба крестьянствовать, тут хозяйством заниматься надобно.
Отец очень недоволен был, что Алексей за такими пустяшными делами время убивает, и старался всякой работой так нагрузить сына, чтоб у него к вечеру силы оставалось только до постели добраться. Ан нет, Алексей хоть немножко или порисует что-нибудь, или за книжку берётся. Фрол, известное дело, ещё больше гневился. Но тут вот какая история вышла.
Осенью обычно Фрол свозил пшеницу на мельницу, муку на зиму припасал, да картошку в погреб ссыпал. А затем начинал гончарным делом промышлять. Не сказать, чтоб у него отменные горшки да крынки получались, но ничего, народ брал.
Вот как-то Алексей предложил отцу:
– Давай, я игрушки из глины лепить стану, а потом, после обжига в печи, краской раскрашу, а ты их на ярмарку свезёшь.
Фрол пожал плечами и махнул рукой:
– Делай, коль хочешь!
Неделя не прошла, а Алексей уж полсотни игрушек приготовил. Тут тебе и девица с коромыслом в нарядном сарафане по воду идёт, и добрый молодец в белой рубахе верхом на лошади скачет. И расписаны эти игрушки разными яркими красками, так что в глазах пестро.
Вот, пришло время, Фролу на ярмарку ехать, повёз он свои горшки да крынки, а в придачу игрушки прихватил. На удивление, продал он их с большим барышом и порадовался, что эти безделушки мигом раскупили. Так что после этой ярмарки стал Алексей глиняные игрушки лепить, да краской их раскрашивать. И отец от него отстал, понял, что с этого дела выгоду можно поиметь.
А тут, спустя какое-то время, ещё один случай произошёл. Как-то подъехала к дому Фрола коляска, а в ней – барин, Евлампий Анисимович восседает. Фрол, как увидел гостя с крыльца, чуть ли не кубарем скатился, навстречу бросился:
– Милости просим, заходите в дом.
А барин вышел из коляски, идёт да сопит, и на лице такое презрение кажет, будто перед ним какая-то мошка вьётся. В горнице сел на скамейку, да так губы в тонкую ниточку стянул – сидит да молчит. Фрол на него выжидающе посматривает, а сам голову ломает: «Чего это черти принесли его сюда»?
Посидел барин вот так истуканом минуты две, а потом завёл разговор:
– Вчера приказчика, который в городе в магазине у меня работал, выгнал за воровство. Надумал сына твоего взять на его место. Слышал от людей, грамоту хорошо знает, а главное – честен, такой человек мне нужен. Завтра с утра с ним ко мне явишься.
У Фрола перед глазами как пелена образовалась: «Это что ж такое получается, Алексея в приказчики сватают? Вот подфартило-то сыну! Спасибо, Евламп…», – пытался выговорить Фрол, а язык как деревянный. А когда пелена спала с глаз – в избе и нет никого.
– Эй, старуха! Ну-ка, Алексея кликни ко мне! – гаркнул Фрол.
Пришёл Алексей, а отец ему высказывает:
– Вот, сын, дела-то какие, барин Евлампий Анисимович тебя в приказчики берёт. Чего нос повесил, радоваться надо?
А Алексей в ответ:
– Не хочу идти к Евлампию приказчиком.
Фрол кнут со стены сорвал и к Алексею:
– Отцу прекословить? А это ты видишь? Засеку! Завтра с утра к барину отправимся.
– Не согласен я.
– Ты перечить мне?
Фрол взмахнул кнутом, сына по спине опоясать хотел, но всё ж таки сдержался:
– Вижу, книжки тебе голову задурманили, так я живо из тебя эту блажь выбью. Поясни мне, сын любезный, что ж ты в приказчики к барину идти гнушаешься?
– Не хочу на Евлампия спину гнуть, он нас за людей не считает, своих рабочих до нитки обирает.
– Экий, как я погляжу на тебя, ты жалостливый! Какое тебе дело до них? Ты лучше о себе подумай, в нарядной одежонке ходить станешь, есть сладко, да спать мягко, а там даст бог – деньжонок поднакопишь, своё дело заведёшь. Глядишь, и купцом станешь. Ты о матери подумай, хоть спокойно в старости поживёт. Надеюсь, помогать будешь, когда сил работать у неё не останется. А о себе я помолчу, едва ли до старости доживу, здоровьишко никудышнее стало. И ещё: коль о людях заботу имеешь, то, как зашевелятся деньги в кармане – вот и помогай сирым да убогим. Так что давай, сынок, мы с тобой не будем бычиться, а завтра пойдём к барину. Может ещё так статься, что работник ты окажешься никчёмный, и тебя через день выгонят вон. А ты заладил своё: «Не хочу, не пойду». Ну, договорились?
Алесей вздохнул.
– Вот и славно, – вымолвил с облегчением Фрол.
На следующее утро отправились Фрол с Алексеем к барину. Дом у него знатный: каменный, двухэтажный. Окна большие, а двери – дубовые, резные. Лужайка перед домом зелёная, трава подстриженная, а цветы – крупные да красивые.
Фролу у барина в гостях не доводилось бывать, и когда они с Алексеем на крыльцо поднялись, да в дверь постучали – Фрол оробел даже малость. Через минуту дверь распахнулась, вышел лакей, весь такой важный, смотрит сурово, спрашивает кратко:
– Что надо?
Фрол обсказал, что по указанию барина сына привёл. Лакей так нижнюю губу оттопырил и говорит:
– В следующий раз, олухи, в дверь кулачищами не стучите, а вон, видите, шнурок, так за него нужно дёргать, он с колокольчиком соединён. А сейчас за мной ступайте.
Как вошли в большую комнату, Фрол даже глаза прижмурил: «Господи, до чего же всё богато вокруг! На полу паркет блестит и скользкий такой, зараза, того и гляди, что свалишься».
Подошли они к кабинету барина, дверь была распахнута настежь. Увидел он их и с порога заорал:
– Что это вы, лежебоки, заставляете меня ждать?
Фрол опешил, сгорбился весь:
– Так, мы думали, что Вы ещё почивать изволите, боялись Вас потревожить.
– Побеспокоить меня сложно, я в шесть часов утра встаю. Давайте, лентяи, к делу приступим.
И к Алексею обратился:
– Сейчас проводят тебя в соседнюю комнату, там моя дочь Екатерина экзамен тебе устроит, проверит, насколько хорошо ты грамоте обучен.
А Фролу сказал: «Домой ступай».
Проводил лакей Алексея в комнату, а там нет никого. Лакей поморщился и говорит:
– Екатерина Евлампьевна задержаться изволили, так ты посиди, подожди её здесь. Да своими ручищами ничего не лапай, не ровён час – разобьёшь чего, или сломаешь. А мне с тобой некогда прохлаждаться, дел накопилось по горло.
Повернулся и ушёл.
Алексей ещё осмотреться не успел, как распахнулась дверь, и в комнату вбежала молодая девица. Приостановилась у порога, Алексея окинула взглядом и проговорила с придыханием:
– Простите меня, что заставила Вас ждать.
И старается она состроить виноватое личико, при этом покусывает нижнюю губу, чтоб не рассмеяться, а в глазах чёртики скачут.
«Ишь ты, как ломается передо мной, – подумал Алексей, – артистка».
– Папенька считает Вас порядочным человеком, это в наше время такая редкость! Что ж, садитесь за стол и под мою диктовку напишите несколько фраз.
Исписал Алексей три листа бумаги, Екатерина подошла к нему, взяла эти листки, почитала и говорит:
– Почерк у Вас хороший, пишите грамотно. Пойду, скажу батюшке, что экзамен Вы прошли успешно, а вы здесь оставайтесь, за вами придут.
Минут этак через десять заглянул в комнату лакей и говорит:
– Идём, барин тебя зовёт.
Встретился Алексей с барином, тот ему выговаривает, что принимает его в магазин приказчиком, но письменный договор о найме заключать с ним не намерен. Пусть он месяц поработает, покажет себя в деле, а там уж видно будет. На следующий день отправился Алексей в город, магазин осмотреть, с продавцами знакомство завести, да и к работе приступить. Город от села верстах в трёх располагался, пешком за полчаса этот путь одолеть можно.
Миновал год. Из Алексея неплохой приказчик получился. И с работой справляется, и с покупателями вежлив.
Первое время, видно по указке хозяина, его на честность проверяли. То какой-нибудь купец залежалый товар норовит всучить, а потом барышом поделиться. А другой залётный гость поучает, что не грех прибыток от продажи товара приуменьшить и себе кое-какие деньжата в карман припрятать. Алексей на такое жульничество согласия не давал и с советчиками этими довольно грубо обходился.
Одним словом, судьба Алексею улыбнулась. И деньги появились, и приоделся чуток, костюм себе справил, и книжки покупал, какие хотел, и родителям помощь оказывал.
Только одна забота у Алексея появилась. Повадилась хозяйская дочь Екатерина в магазин частенько захаживать. Она в этом городишке гимназию заканчивала, вот и взяла моду: то книгу принесёт, советует почитать, то новостями поделится, что у них в гимназии творится. А как-то увидела рисунки Алексея, давай его уговаривать, чтоб её портрет написал.
Что тут скажешь? С одной стороны, Алексею лестно, что ему такая красивая девица внимание уделяет, а с другой стороны, иной раз с досадой подумает: «Больно много времени ты у меня, голубушка, от работы отнимаешь».
Вот как-то дней пять проходит, а Екатерина ни разу в магазине не объявилась. Сначала Алексей особо и не опечалился, что её визиты закончились. Но, когда вторая неделя пошла, задумываться стал: «Что это с хозяйской дочкой приключилось, куда она запропастилась, не захворала ли? Если разобраться, очень даже замечательная девушка Екатерина, и на лицо красивая, и фигура стройная. К нему хорошо относится, книги приносит, а недавно предложила помочь французский язык изучать. И что это я от неё нос воротил»?
Чем больше думал Алексей о Екатерине, тем больше понимал, что полюбил её с первого раза, как увидел. А себе в этом не признавался из-за своей непонятной гордыни.
Прошло ещё немного времени, совсем парень голову потерял, и работа не мила стала, всё из рук валится, и все думы – только о своей зазнобе.
Но как-то в один из дней заходит в магазин Екатерина, лицо бледное, глаза ввалились, сразу видно, человек болел. Алексей от неожиданности остолбенел на мгновение, потом бросился к Екатерине, схватил её за плечи, а сердце в груди так колотится, вот-вот на части разорвется. А она подняла руку и ладонью погладила его по щеке. Сколь времени они так простояли неведомо, только когда в магазин заглянул покупатель, Екатерина резко отстранилась от Алексея и сделала вид, что в витрине что-то разглядывает, а потом негромко проговорила: «Завтра я приду к Вам», и быстрым шагом пошла к выходу.
Прошло два года. Алексей и Екатерина друг без друга просто жить не могут, при каждом удобном случае стараются увидеться, словом ласковым обмолвиться.
Но однажды пришла Екатерина на свидание, бросилась к Алексею, обхватила его шею руками, прильнула к его груди и разрыдалась. Алексей растерялся, спрашивает:
– Что стряслось?
Всхлипывая, поведала Екатерина, что прознал батюшка о нежных чувствах её к Алексею, и строго настрого запретил встречаться с ним. На днях собирается отправить её в Москву к родственникам, а через месяц сыщет ей жениха и справит свадьбу.
От таких слов Алексея в жар бросило, говорит он Екатерине:
– Я тебя никому не отдам!
Екатерина ему в ответ:
– Я тебя так люблю, что жизнь мне без тебя не мила!
Погоревали они, а потом порешили: через два дня отправятся в чужедальнюю сторонку, где их никто не знает, и обвенчаются там в церкви без родительского благословения.
Спустя какое-то время ушла Екатерина. Остался Алексей один, от волнения места себе не находит, мается, ходит по комнате из угла в угол. А потом достал из шкафа блокнот и карандаш и отправился на окраину города к озеру, куда он и раньше частенько наведывался, в блокноте зарисовки делал. То берёзку или сосенку нарисует, то озеро, поросшее камышом изобразит.
Пришёл к озеру, сел на бережок, в голове такая путаница и разброд, и никаких ясных мыслей нет. Думает Алексей: «Вот уедем мы, обвенчаемся, хорошо ли будет Екатерине со мной? Она привычна к роскоши, а тут что она увидит – нужду? Но опять, если нас разлучат, то моя жизнь в каторгу превратится, люблю без памяти её».
Сидит, размышляет, день уже к вечеру клонится, вдруг слышит, из камышей крик раздаётся:
– Помогите, тону!
Не мешкая, бросился Алексей на помощь. А весь берег озера камышом зарос. Пробирается через него Алексей, а впереди несчастный криком исходит:
– Ой, погибаю, ой, тону!
Уже Алексей по грудь в воде, а камышу конца и края не видно. И вот слышит Алексей, голос, вроде, как справа доносится, о помощи молит. Повернул он вправо, сколько времени прошло, не заметил, только голос с левой стороны надрываться стал:
– Люди, выручайте!
Метнулся Алексей влево, прошло немного времени, и вдруг совсем рядом хриплый хохот раздаётся:
– Ха-ха-ха!
От неожиданности Алексей вздрогнул.
Стоит Алексей по грудь в воде, из стороны в сторону крутится, и понять не может, куда ему теперь отправиться, чтобы на берег выбраться. Высоченный камыш весь обзор ему застилает. Двинулся Алексей наугад, да только себе хуже сделал. Вода под самое горло подступила, тут у него сердце холодком поджало, отчаяние в голове возникло:
– Вот влип я в историю!
Но стоять да размышлять некогда. Дно озера илистое, ноги вязнут, так и утопнуть не долго. Повернул Алексей назад. Вечер в полную силу вошёл, сумеречно стало. Бродит Алексей в камышах, от усталости едва ногами перебирает. Вот вроде бы вышел на такое место, что воды по пояс, а сдвинулся чуток, и окунулся в воду по шею. От таких передряг Алексея отчаяние от пяток по самую макушку охватило. Впереди никакого спасительного пути не проглядывается.
Но тем и славится русский человек, что в трудную минуту может свою волю в кулак собрать. Алексей стиснул зубы и решил: «Сколь бы мне не пришлось по этим камышам плутать, но на берег всё равно выберусь».
Прошло немного времени, заметил он, сквозь камыши огонёк мелькнул. От такой удачи Алексей про усталость забыл. Бросился навстречу к огоньку, а когда вышел на твёрдую землю, смотрит, невдалеке костерок горит. А возле него шалаш стоит, и выходит из него мужичок. Подошел он к Алексею и говорит:
– Милости прошу, на мой остров. Проходи к костру, обсушись да обогрейся.
Насилу ноги передвигая, подошёл Алексей к огню и очень удивился. В костре всего два уголька лежат, а свет от них такой яркий, что на него смотреть, никаких сил нет, глаза слезой прошибает. А как ещё поближе подвинулся к костру, то его таким жаром обдало, что одежда на нём мигом высохла. Постоял Алексей у костра минут несколько, мужика незаметно рассмотрел: роста он среднего, волосы и бородка чёрные, курчавые. А с правой стороны лица от виска до верхней губы – шрам тянется.
Вот мужик и говорит Алексею:
– Как тебя зовут, гостенёк, я знаю, а своё имя я давно забыл, называй меня чернявый мужичонка. И про твою любовь мне всё доподлинно известно, а так как сердце у меня доброе, решил я тебе подарочек на свадебку преподнести.
Достает он с этими словами из-за пазухи серебряную шкатулку и дальше продолжает свою речь:
– Особенность её в том, что положишь в неё одну монету, а достанешь две. Вот, глянь!
Положил он в шкатулку серебряный рубль, а достал – два рубля.
– Вот за счёт этой шкатулки нужду в деньгах ты никогда не будешь испытывать, и жить будешь богато и беззаботно. На, держи, мой подарочек!
И протягивает Алексею шкатулку.
Алексей отпрянул в сторону и серьёзно так говорит:
– А за что это ты меня таким подарочком одарить хочешь? Нет нужды мне в нём. Руки и ноги – на месте, так что могу своим трудом на жизнь зарабатывать.
А чернявый мужичонка головой кивает, и губы в торжествующей улыбке растягивает:
– То, что ты такой ответ держать будешь, я знал. Парень ты на дармовщинку не падкий, жизнью не избалован, можешь на хлебе и воде продержаться. А вот невестушке твоей такая жизнь едва ли по нраву придётся. Она к золотым колечкам да к серёжкам привычна. Если ты даже день и ночь работать до седьмого пота будешь, меня всё же сомнения одолевают, что сможешь её такими безделушками одаривать.
– Вот помается она с тобой в бедности полгодика и горько пожалеет, что вышла замуж за такого бедолагу. А назад ей дороги не будет. Отец за то, что она без его благословения повенчалась, ну никак обратно в родительский дом её не примет. И станет она с тобой мучиться, и в душе тебя люто ненавидеть. Так ваша любовь неземная и иссякнет. Если ты – парень честный, в чём я не сомневаюсь, и Екатерине добра желаешь, то отступись от неё. Поищи себе девицу другую, чтоб ровней тебе была. Ты сейчас крепко подумай и решай, брать мой подарочек или отказаться.
Молчит Алексей, а в голове мысль крутится: «Прав чернявый мужичонка, не будет счастья Екатерине со мной. А коль взять, да не колеблясь, сообщить ей, что разлука нас ожидает, так об этом и помыслить жутко! Лучше сразу в озеро головой, и утопиться тут же. Что ж за день сегодня, безрадостный и суматошный оказался? Из одной беды едва выбрался, так в другую угодил. Что ж делать»?
А мужичок рядышком стоит, да монотонным голосом Алексею на ухо наговаривает:
– Ты шкатулку то возьми на один день для пробы. А если она тебе не по нраву придётся, то придёшь ко мне и вернёшь назад.
– Что ж, – говорит Алексей, – если я приму твой подарочек, то взамен что-то должен сделать?
– Знаешь, особо ничегошеньки делать тебе не придётся, – оживился мужичонка, – но два условия всё-таки нужно исполнить. Первое – денежки будешь тратить на себя, на жену, а когда детки появятся, и на них тоже. А так, чтоб родне или чужому человеку подарить, одолжить или просто так дать, не смеешь. И всё, что на эти монеты куплено будет, хоть перстень золотой, хоть одна спичка, также не имеешь право дарить или просто так отдавать. Единственное исключение – разрешаю тестю будущему, пятьсот тысяч рубликов отдать, чтоб он свадьбе твоей с Екатериной препятствий не чинил.
– Второе условие – раз ты богатым станешь, то и работать у тебя нужда отпадёт. Картинки да рисунки перестанешь писать, тем более, как художник ты никудышный. Если нарушишь эти условия, то всё богатство твоё сгорит ярким пламенем, только пепел останется. Да и с близкими тебе людьми несчастье может произойти. Вот весь мой сказ! Ну что, забираешь шкатулку?
Вздохнул Алексей:
– Беру, но если передумаю, возвращу её обратно.
– Вот и славненько. А теперь укажу, как домой дорогу найти. Смотри, пробирайся прямо, через камыши, и через минуту на берегу озера окажешься.
Как добрался Алексей до дома, хоть убей, вспомнить не мог. Скинул он с себя одежонку, лёг в кровать, и такой его озноб взял, такая с ним трясучка приключилась, что насилу успокоился через полчаса, а уж потом забылся тяжким сном.
А утром, как проснулся, сразу подумалось:
– Ишь, какой сон мне приснился, нескладный, да несуразный.
И от того, что все неприятности во сне Алексею привиделись, так ему легко и замечательно на душе стало, что улыбка сама собой на лице образовалась. А тут ещё солнышко в окно заглядывает, воробьи на улице чирикают. А как голову от подушки оторвал, глядь, на столе, шкатулочка серебряная стоит.
От такого жестокого отрезвления у Алексея дыхание перехватило, лютым холодом всё тело обдало. Но делать нечего, встал Алексей с постели, пошёл к рукомойнику, сполоснул водой лицо и руки, подошёл к столу, присел на стул. Смотрит он на эту шкатулку, и так ему тревожно и мутно на душе сделалось, будто перед ним змеюка ядовитая.
Долго так сидел Алексей, глядя на шкатулку, и мысли всякие в голове проносились. То думалось пойти к чернявому мужичонке, вернуть его подарочек, и забыть обо всём. То мысль иная возникает: «Не для себя я всё это делаю, а для Екатерины, чтоб ей со мной хорошо жилось». То другие раздумья подкатывают: «Может, я отыщу денежную работу и смогу создать в семье достаток? И потом, почему я вбил себе в голову, что ей непременно богатство нужно? Может, наша любовь ей всё золото на свете заменит»?
Но тут же припомнил Алексей своих родителей, отца и мать, минуты свободной у них нет, всё время в трудах, да заботах, а достатка в доме как-то не видно. Такая же судьба постигнет и его, и Екатерину.
Грохнул кулаком по столу Алексей и решил:
– А, была, не была, попробую этой шкатулкой попользоваться!
Достал он из укромного местечка припрятанный на чёрный день золотой червонец, и пошла работа. Глядь, через некоторое время весь стол оказался завален червонцами. Алексей взял один и отправился в ювелирную лавку. Показал монету ювелиру:
– Два дня назад купили у меня в магазине товар и рассчитались вот этим золотым червонцем. Меня почему-то сомнения одолевают, а не фальшивая ли монета?
Ювелир червонец через лупу осмотрел, на аптекарских весах взвесил, жидкостью какой-то из пузырька на него капнул.
– Нет, – говорит, – самая настоящая монета, напрасно Вы беспокоились.
Вернулся Алексей домой, и при помощи шкатулки изготовил червонцев на пятьдесят тысяч рублей. Разложил их в двух саквояжах, нанял извозчика и поехал в гости к будущему тестю.
Подъехал к дому, подёргал за шнурок колокольчика, а слуга дверь чуток приоткрыл и сразу выпалил:
– Велено Вас не пускать, а пинками гнать прочь!
Но Алексей от такой речи в расстройство не впал и нисколько смущение на лице не выказал, потому, как мысленно готов был к такому тёплому приёму. Вот он и говорит:
– Прошу передать барину, что стал я богатым человеком, и хотелось бы мне с ним на эту тему побеседовать.
Слуга повернулся и ушёл, а через несколько минут сам Евлампий Анисимович появился. Прищурившись, недоверчиво посмотрел на Алексея:
– Что ж, проходи.
В кабинете поведал Алексей барину вот что.
Полгода назад купался он в озере и нашёл сундучок, с трудом вытащил его на берег, а когда открыл, чуть ума не лишился от восторга. Оказалось, сундук набит золотыми монетами, перстнями и серёжками с бриллиантами, и каких только драгоценностей там не было.
Подумалось Алексею, что этот сундук попал на дно озера ещё в далёкие времена, когда Емельян Пугачёв гулял по этим местам. Может, спрятали они его или бросили здесь?
И стал Алексей это богатство помаленьку в разные ювелирные магазины и лавки сдавать, да деньги получать. Сейчас скопились они у него в тайнике в большом числе, а как ими распорядиться, он не ведает. Вот и решил обратиться за помощью к Евлампию Анисимовичу, так как считает его умнейшим и честнейшим человеком. Чтоб подсказал Алексею, в какой банк их положить или в какое дело эти денежки пустить, чтоб барыш поболее поиметь.
– Да что там долго рассуждать, – говорит Алексей, – привёз я с собой пятьдесят тысяч золотых червонцев и готов Вам их передать. Вы по своему усмотрению можете ими пользоваться, и я уверен, что через три месяца при вашем уме и таланте Вы эти пятьдесят тысяч в сто превратите!
И с этими словами стал он из саквояжа на стол червонцы высыпать. Барин, увидев такую уйму золота, в такое возбуждение пришёл, нервы его так напряглись, что он напрочь сознания лишился. Алексей его едва в чувство привёл.
Малость опамятовался Евлампий Анисимович и мысленно стал бога благодарить: «Слава тебе, господи, что дошли до тебя мои молитвы, и решил ты мне помочь рассчитаться с денежными долгами, коих накопилось у меня немало. Оградил меня от приставов, которые должны прийти через два дня, описать всё моё имущество и распродать его. И особенно благодарю, что послал ты ко мне этот денежный мешок в виде моего приказчика Алексея.
И ещё, господи, обращаюсь к тебе с просьбой. Той сказке, что Алексей поведал про озеро, сундук, клад, я ни одному слову не поверил. Тогда вопрос появляется: откуда, он, мерзавец, деньги взял. И вот, подумалось мне, а не прибил ли он какого-нибудь богатого купчишку, а капиталец его себе прикарманил? Или банк какой ограбил?
Господи, если всё так получилось, как я предполагаю, то воздай ему по всей строгости и направь его прямо в ад, как он умрёт, и душа его перед тобой предстанет. А пока он жив, сохрани всё это в тайне, не предавай его злодеяние огласке. Пусть будем знать об этом только ты, Господи, и я, иначе полиция и деньги у меня отнимет, и честного имени я лишусь. А если, господи, я ошибаюсь, и Алексей другим каким способом это богатство приобрёл, то подскажи, как ему это удалось сделать? Нельзя ли и мне также разбогатеть? А я, Господи, буду тебе усердно молиться и жертвовать самые большие свечи в алтарь».
Потом Евлампий Анисимович посмотрел на Алексея, пожевал губами и вновь подумал:
– Ишь ты, шельма, не так просто ты мне деньги предлагаешь, не иначе, как свататься пожаловал.
В этот момент подошёл Алексей к барину, упал на колени и говорит:
– Благодетель Евлампий Анисимович, прошу я руки вашей дочери, так как люблю её до самозабвения, и если Вы согласитесь, то сделаете меня самым счастливым человеком. А если получу отказ, то пущу из револьвера себе пулю в сердце.
– Да, задачку ты мне задал, – отвечает Евлампий Анисимович, – нужно с дочкой поговорить, согласна ли она за тебя выйти замуж. Завтра приезжай, получишь ответ. Только вопрос имеется, сумеешь ли ты моей дочери достойные условия для жизни создать?
Алексей в ответ:
– И не сомневайтесь, хватит мне капиталу любую прихоть вашей дочери исполнить, будет она жить в роскоши и довольстве. Да, ещё чуть не запамятовал, завтра, когда я за ответом приду, так ещё пятьдесят тысяч червонцев прихвачу с собой. А после свадьбы, если она будет, думаю передать вам ещё четыреста тысяч рублей, чтоб вы могли ими распоряжаться и приумножить их число.
Сказал и сразу пожалел, так как барин стал тяжело дышать, лицо у него розовыми пятнами покрылось, пот на лбу выступил, и того гляди, опять сомлеет и на пол рухнет. Но пронесло, устоял барин на ногах.
Попрощался Алексей и домой отправился.
После ухода Алексея барину один вопрос покоя не давал: «Откуда у этого прохвоста такие деньжищи появились? И со сватовством, как удачно он время подгадал! Или мне через несколько дней банкротом быть, или дочь замуж выдавать. Вот когда я богат был, сунулся бы он ко мне с таким наглым предложением, я бы самолично его из дома вышвырнул».
На следующий день приехал Алексей к барину, получил от него благословение, и решено было через месяц свадьбу сыграть.
Свадебка отменная получилась: и гостей много было, и столы заставлены угощениями всякими. Тут и шампанское, и вино дорогущее, и Екатерине свадебное платье из Москвы доставлено, и в церкви венчание, и цветы, и музыка, и веселье. А жених и невеста сидят за столом, как куклы, смотрят друг на друга и никак своему счастью до конца поверить не могут.
После бракосочетания отправились молодожёны в свадебное путешествие. Первым делом поехали во Францию, в город Париж. Там остановились в старейшем «Отеле де Крийон», кушали в дорогом ресторане «Ле Прокоп», где бывал Руссо, Вальтер и даже Наполеон Бонапарт. Одежду покупали в самых модных магазинах. Алексей в зеркале увидел своё отражение в обновах, даже не узнал себя, каким франтом стал.
И держать он себя на людях очень даже прилично научился, походка вальяжная стала, и откуда что взялось, непонятно даже. В ресторане сидит с этаким достоинством, вилочкой ткнёт на тарелке листочек салатика, поднесёт ко рту и медленно вкушает его. Женщины на Алексея с большим интересом поглядывают, каков красавец, видно, что из благородных, единственный недостаток имеется, это то, что рядом с ним молодая женщина находится, и глаз с него не сводит.
Однажды прогуливались Алексей с Екатериной вдоль Сены и вдруг увидели, стоит на берегу реки за мольбертом художник и пишет картину. Алексея как будто кипятком обдало, так ему захотелось на месте художника оказаться, кистью на холсте хоть два мазка сделать. Многое бы он за это отдал! И сразу подумал: «И что это чернявый мужичонка условие поставил, чтоб я живописью не занимался? Очень даже чудно».
Весь день был Алексей задумчив и молчалив.
Вот уж второй месяц заканчивался, как Алексей с Екатериной в Париж приехали. Столько они там примечательного перевидали, что словами выразить никакой возможности нет: Триумфальная арка, Люксембургский сад, Елисейский дворец, Эйфелева башня, а о Лувре особый сказ.
Первый раз, как Алексей попал в залы Лувра, оцепенение на него нашло. Стоит перед картиной, лицо отрешённое, вид такой, что ещё немного, и упадёт он перед ней на колени. Екатерина его за рукав тянет: «Пойдём, следующие произведения живописи смотреть». Он направится к очередной картине и опять в ступор впадает. А дальше и вовсе конфуз вышел.
Заприметил Алексей полотно «Кружевница» художника Яна Вермера, смотрит на неё и шепчет: «Господи, не иначе, как твоя рука помогала этому художнику изобразить такое чудо». Время идёт, а он стоит, не шелохнётся. Екатерина подошла к нему и тихонько шепчет: «Пойдём, Лёшенька, в гостиницу, на сегодня достаточно тебе впечатлений». С тех пор Алексей готов был пропадать в Лувре с утра до вечера.
Прогуливались как-то молодожёны по бульвару Монпарнас. Вокруг люди снуют, дилижансы и омнибусы мимо проезжают, и вдруг Екатерина говорит:
– Знаешь, Лёшенька, очень я люблю осень. А сейчас в России она в полном разгаре, листья жёлтые в воздухе кружатся и небо такое голубое преголубое. Внезапно заплакала и сквозь слёзы говорит:
– Ещё соскучилась я по русской речи и очень хочется мне на родину. Прошу тебя, поехали домой.
Вернулись молодожёны в родные места, и начались у них приятные хлопоты. Алексей дом каменный двухэтажный купил, по своему вкусу переделывать его принялся. Нанял рабочих, они у него потолки побелили, паркет настелили, двери и окна поменяли. Мебель из-за границы заказал.
Екатерина тоже делом занималась: подбирала материал для штор, обдумывала, какой ковёр в гостиной постелить, искала, где красивое постельное бельё приобрести.
Алексей старался не выпячиваться среди местных богатеев, по возможности скрытно деньги тратил, чтоб поменьше завистливых глаз в его сторону поглядывало, и не столь часто обсуждали между собой, откуда у него капиталец завёлся. Пустил он слух, что деньги занял у тестя, и теперь в долгах, как в шелках.
Прошло месяца полтора, закончилось для Алексея и Екатерины суматошное время. Дом обновили, мебель, какую нужно, прикупили, уютно в комнатах стало и нарядно. Зажили они в своём доме, ни в чём не нуждаясь, кушали, что душа пожелает. Наряды у Екатерины модные, да дорогие, а золотых серёжек, колечек, брошек с бриллиантами, рубинами, сапфирами, превеликое множество. Одну из комнат Алексей под библиотеку выделил, в книжных шкафах собрания сочинений известных писателей и поэтов хранятся. Читай эти книги, сколько хочешь и, когда вздумается.
Вроде всё славно в жизни складывается, рядом с Алексеем милая сердцу жена, недавно объявила радостную новость: беременна она, и ребёночек у них скоро народится. Да только счастливым себя Алексей никак признать не может, тревога бесконечная его душу точит. За какие такие заслуги шкатулка его золотыми монетами ублажает?
Тут ещё Екатерина на днях как репей прицепилась, спрашивает, откуда у него нежданно-негаданно капитал появился. Алексей попытался от её вопроса шутками да прибаутками извернуться, но как-то у него всё это нескладно вышло. А ещё боится он, что гости к ним неожиданно нагрянут, как тут быть? За стол их не посадишь, кофе или чая не предложишь.
«Боже, за что мне наказание такое»? – думает Алексей, – вроде бы шкатулку я из-за Екатерины взял, да вижу теперь, что она к дорогим нарядам и золотым украшениям совсем равнодушна. Носит на правой руке на безымянном пальце золотое обручальное кольцо, вот и всё.
Возле церкви, на паперти, нищим копеечки не подашь, нельзя. Первое время подходили ко мне, просили милостыню, а сейчас прохожу мимо них, голову в мою сторону не повернут.
Похоже, поспешил я взять эту шкатулку, нужно было с Екатериной поговорить, посоветоваться. На деле то она и умнее, и человечнее оказалась, чем я думал».
И вот однажды, чего боялся Алексей, то и случилось. Отец и младший брат Андрей в гости пожаловали. Поздоровались, провёл их Алексей в гостиную, пригласил на диван присесть. Смотрит, лица у гостей мрачные какие-то. Только хотел Алексей поинтересоваться, что это они невесёлые, а отец и говорит:
– Беда у нас стряслась, мать тяжко захворала. Врач накануне был, трубкой дыхание у неё послушал, температуру градусником померил, потом отвёл меня в сторону и сказывает: «Надобно вашу жену в больницу везти, в город Златоуст. Я вам записку напишу, там у меня знакомый врач работает. Как приедете, сразу к нему обратитесь, думаю, вашей хозяюшке операция понадобится».
– Так вот, мы вчера поразмышляли и решили, что в город с матерью Андрей отбудет, в дороге за ней приглядывать, да помощь оказывать, она уже почти неходячей стала. Собрали мы деньги, какие у нас были, у соседей заняли. Но, прикидываю, не хватит их нам. Тут и билеты на поезд, и лекарство нужно купить, и поесть что-то надобно. Решили у тебя занять рублей десять, а завтра утром, благославлясь, отправятся Андрей с матушкой в путь-дорогу.
Замолчал отец, на сына выжидающе поглядывает. А тот – ни звука, и лицо у него такое безучастное, будто это дело его вовсе не касается. Минута, другая проходят, а он стоит на месте, ни слова, ни полслова не проронит. Тишина какая-то недобрая в комнате повисла. Отец с Андреем переглядываются, плечами пожимают, ничего понять не могут. Тут Андрей разговор завёл:
– Ежели ты десять рублей не можешь одолжить, то хотя бы пять рублей взаймы дай. Мы тебе их через недельку вернём, не сомневайся, а если получится, то и раньше сможем.
Не дослушав речь брата, Алексей ответил: «Денег я не дам», а голос как не его звучит, какой-то визгливый и злобный. Подошёл отец к сыну, в глаза пристально глянул:
– Неладное что-то с тобой творится, мы не за себя хлопочем. А вот сыну матери в тяжёлую минутку в поддержке отказать – это грешно. Ладно, бог тебе судья.
Повернулся он к Андрею и отчеканил:
– Пошли, нечего нам тут делать.
Долго ещё стоял в забытьи Алексей, в голове гудело, перед глазами чёрные точки мельтешили, а в душе – пустота, ни радости, ни печали.
И вот примерно через неделю, поближе к обеду, приехал из села к Алексею друг детства Иван Антипин. Вызвал его на крыльцо, и не поздоровавшись, глядя себе под ноги, глухо проронил:
– Мать твоя померла, завтра похороны, – повернулся и, не попрощавшись, ушёл.
На следующий день, приехали Алексей с Екатериной в село. Подошли к церкви, народ у крыльца толпится, все расступаются перед ними, дорогу дают, чтоб в храм божий могли пройти. Только ни один односельчанин Алексея не поприветствовал, словом с ним не обмолвился, кто глаза в сторону отводит, другие вызывающе отворачиваются.
Зашли Алексей с Екатериной внутрь храма, смотрят, людей полнёхонько там, горящие свечи в руках держат, батюшка возле гроба усопшую отпевает. Невдалеке стоят Андрей с женой и отец. Подошёл к ним Алексей, поздоровался, в ответ Андрей слегка головой кивнул, а отец даже не повернулся в его сторону. Встал Алексей возле гроба, а в душе ни жалости, ни сочувствия нет, и вдруг, как бы со стороны голос прорезался и давай ему слова наговаривать, да так напористо, с ожесточением:
– Ишь ты, людишки решили тебя принизить за то, что ты матери на выручку не пришёл, денег не дал. Только помочь ей невозможно было, отжила она свой срок на белом свете, так что не казни себя. А односельчане злобствуют за то, что ты богатым стал, в люди выбился, а они в грязи остались.
Слушал эти слова Алексей, а потом перевёл взгляд на стену церкви, а там икона Божьей матери висит. Глаза её смотрели на него с таким безмерным состраданием и печалью, что почувствовал он, как дрогнуло его сердце, а потом забилось быстро-быстро, тёплая волна по телу пробежала, лёгкость и ясность в голове возникла, будто от дурного наваждения опомнился.
Глянул он ещё раз на тело матери и с ужасом понял, что не будет больше с ним рядом, самого родного и любящего его человека. Вспомнилось ему, как в детстве ухаживала она за ним, когда он болел, как на праздники пекла пироги, а самые лучшие кусочки подкладывала ему. Как гордилась она, когда пошёл Алексей учиться в церковно-приходскую школу, да частенько приговаривала: «Славно, что сынок грамотным вырастет». Вот, сейчас её не стало, и он приложил к этому свою руку. Господи, сделай чудо, поверни время назад!
Оттого, что чуда не произойдёт и ничего поправить невозможно, зарыдал Алексей в голос. Батюшка, и тот на секунду прервал отпевание, оглянулся на Алексея. Спустя какое-то время, подошли к нему отец и брат, обняли его за плечи, а он сквозь рыдания всё повторял:
– Господи, прости мою душу грешную.
Вернулись домой после похорон матери Алексей и Екатерина. И поведал он ей, что ещё до свадьбы подарочек ему преподнесли, шкатулку серебряную, из которой денег можно брать сколь угодно. И дальше продолжил, какой уговор он должен исполнять, чтоб у них в семье достаток был, и ни в чём они себе отказа не знали, и что свершится, если договор он этот нарушит: всё богатство в огне погибнет, и останутся они ни с чем.
Несмотря на это, Алексей решил завтра же вернуть шкатулку хозяину. А Екатерине сказал: так как станет он теперь небогатым, даётся ей полная свобода, чтоб не мучилась вместе с ним от безденежья. Потому может она вернуться к отцу, где ей будет лучше и спокойнее.
Вздохнула Екатерина и отвечает:
– Не за твои деньги выходила я замуж, а за человека, которого люблю. Я давно заметила, что чёрствым ты стал, нуждающемуся человеку даже копейку не подашь. Стала плохое о тебе думать, двуличным тебя считала. До свадьбы одним был, после свадьбы жадным да нелюдимым оказался, мы в гости ни к кому не ходим и к себе никого не приглашаем. А теперь понимаю, в какое болото ты угодил, как не сладко тебе жилось. Верни назад эту шкатулку, чтоб духу её тут не было, и начнём жить, как все люди. Я устроюсь учителем в гимназию, ты картины станешь писать. Я недавно твои рисунки просматривала, очень они мне по душе пришлись.
На следующее утро надел на себя Алексей костюм, купленный им, когда он в магазине приказчиком работал, взял шкатулку и отправился к озеру. Нашёл островок, ничего на нём не изменилось: шалаш стоит на старом месте, недалеко от него костёр горит. Встречает его чернявый мужичонка, вид досадливый, смотрит хмуро. Алексей ещё рот не успел открыть, а он говорит:
– Знаю, зачем ты пришёл. Только ответь, решение твоё бесповоротное? Потому, как развязка для тебя тяжёлой будет.
Алексей отвечает:
– Решил я тебе вернуть шкатулку, вот, забирай её.
Чернявый мужичонка испытующе посмотрел на Алексея, потом усмехнулся и говорит:
– Я давно со счёта сбился, сколько таких шкатулок людишкам передал, и ни один из них мне назад мой подарок не вернул, ты первый. Знаешь, хотя мне по статусу не подобает высказывать люду, что я о них помышляю, но тебе скажу. Зауважал я тебя и искренне жалею, что пути-дороги наши разошлись. И сокрушаюсь, что беда у тебя случится. Прощай, провожать тебя я не стану, ты и без меня дорогу назад найдёшь.
Отправился Алексей домой. Подходя к городу, увидел – клубы чёрного дыма вверх поднимаются, и именно над тем местом, где дом его стоит. Побежал он изо всех сил, а в голове мысль стучит: «Господи, лишь бы с женой ничего не случилось».
Когда прибежал, то увидел: вместо дома стены стоят закопченные, да головёшки и доски обгорелые тлеют. Народ цепочкой выстроился, друг другу вёдра с водой передают, пожар тушат. А невдалеке от пожарища люди кружком стоят. Почуял Алексей неладное, направился к ним, а зеваки приметили его, быстренько расступились в разные стороны. Подошёл ближе Алексей, а на земле Екатерина лежит. Сел он рядом с ней, смотрит на неё и молчит. Тут кто-то за спиной произнёс:
– Жалко молодицу, не убереглась, видать от дыма задохнулась, но спастись ей никакой возможности не было. Я видел, дом со всех сторон враз запылал, а тут присматриваюсь – мужичонка чернявый какой-то объявился и сходу прямо в пламя шагнул. Думаю, неужто он себе лютую смерть здесь решил отыскать? Ан нет, гляжу, через некоторое время из полымя вываливается, а на руках барышню несёт. И интерес в том, что огонь возле них вовсю полыхает, а к ним никак подступиться не может. Отошёл мужичок в сторону от пожарища, положил горемычную на землю и молвил:
– Жаль, не удалось мне вашу семью от беды оградить, припозднился я чуточку. Один раз в жизни хотел доброе дело учинить, и то не вышло.
Наблюдаю дальше, а к нему дюжий дядька подходит, да как гаркнет на него:
– Ты что, зараза, закон наш нарушить посмел?
И кулачищем его по шее долбанул. Мужичок оробел, сгорбился весь, отвечает:
– Нечаянно это вышло, не прогневайся.
А здоровяк его за шиворот своей клешнёй ухватил, оторвал от земли и прорычал:
– Сейчас мы тебе устроим судилище, будешь кровью харкать.
Потом подтащил его к горящему дому и вместе с ним сиганул в пламя.
Тут женский голос раздался:
– Ты что, пустомеля, своими побасёнками устрашить нас хочешь? Я ни одному твоему слову не поверила. А вот скажите мне, люди добрые, почему муж возле своей жинки сидит и не единой слезиночки не проронит? Это как понимать?
Тут кто-то из толпы ей ответил:
– Ты, глупая баба, разуй свои глазки, неужто не видишь, что человек в оцепенение впал?
Медленно приподнялся Алексей с земли, обвёл взглядом окружающих его людей и, как бы, в раздумье произнёс: «А это я во всём виноват, из-за меня все беды-несчастья сотворились. Сам себя уверял, что для Екатерины шкатулкой обзавёлся, но и о себе не забывал. Иной раз подлая мыслишка мелькала, как хорошо я в жизни устроился». Обхватил он голову руками и застонал, а потом вырвался из его глотки такой звериный протяжный вопль, что все, кто стоял с ним рядом, шарахнулись от него в смятении.
– Своими руками жизнь у матери отобрал, жену загубил. Нет мне прощения, так я сам себе сейчас суд учиню, – с этими словами сорвался он с места, подбежал к пожарищу, схватил горящую головёшку и давай с остервенением дубасить ей по своему телу. Не замечает, что лицо кровью залито, да сажей перепачкано, страшно смотреть, а он никак уняться не может! Уже и одежда на нём задымилась, искры от головёшек во все стороны сыплются.
Люди застыли на месте, ничего понять не могут. Вдруг женщина истошный крик подняла:
– Мужички, что ж вы стоите, глазеете? Иль не видите, он же себя до смертушки забьёт. Спасать его надобно!
Набросились трое мужиков на Алексея, сбили его с ног, сверху навалились, к земле прижали. Но он каким-то чудом вывернулся из под них, соскочил на ноги и прочь бросился. Пробежал он немного и вдруг приостановился, мысль в голове обозначилась:
– Что ж, выходит, я себя жизни лишу, а эти твари торжествовать будут. Нет, сначала я это змеиное гнездо напрочь изничтожу.
Схватил он увесистый булыжник и к озеру поспешил.
Добрался Алексей до места, глядь, а там, где островок должен быть, нет ничегошеньки. Он по берегу мечется, только толку нет никакого, пропал остров и всё тут. Залез Алексей в воду, вознамерился среди камышей отыскать это проклятущее место. Водица в озере холоднющая, осень уже свои последние деньки отсчитывает, зима на пороге. Да только он холода не примечает, знай только, повторяет: «Я это змеиное гнездо напрочь изничтожу».
Слава богу, что мужики совестливые оказались, за ним следовали, из виду его не упускали, боялись, чтоб бед никаких не натворил. Увидели, что Алексей в озеро сунулся, к нему на помощь кинулись и, как раз, вовремя подоспели. У Алексея ноги судорогой стянуло, он уже и тонуть принялся. Вытащили его на берег, а он силится что-то сказать, да ничего из этой затеи не выходит. Мужики с него мокрый костюмчик скинули, ладонями давай его тело растирать, пока оно не покраснело, потом своей одеждой с ним поделились, приодели чуток и в город повели. Доставили Алексея в трактир, хотели горячим чаем напоить, чтоб простуда к нему не привязалась, только он в каком-то забытьи находился, стиснул зубы, и как не пытались их разжать, ничего из этого не получилось. Потом выяснилось, что трактирщик односельчанином Алексея оказался, знал, где его отец проживает. Велел он своему сыну запрячь лошадёнку в телегу и везти его к родне.
Более двух недель миновало, как Алексей в родительском доме оказался. Первое время он в беспамятстве всё порывался с постели соскочить и побежать куда-то, иногда бормотал что-то непонятное, руками размахивал, а потом враз затих. Ни ест, ни пьёт, смертного часа ждёт. Фрол лицом чёрен стал, исхудал весь, да и понятно, такие горести последнее здоровье отнимут.
Но вот как-то под вечер, заходит в избу женщина, в светлом одеянии, в левой руке держит берестяной туесок, а в нём – земляника виднеется. Поздоровалась с хозяевами, осенила крестным знамением она себя, потом подошла к Алексею, присела на табуретку, что возле кровати стояла и тихонько вымолвила:
– Голубок, покушать тебе надобно.
Попросила у Фрола ложку и стала кормить Алексея земляникой. Когда он всё съел, встала и говорит Фролу:
– Сейчас пусть твой сын отдыхает, да сил набирается.
Попрощалась и ушла. А дух земляничный по всей избе растекается, казалось, что не зима за окном, а лето в полном разгаре. Стоит Фрол в недоумении посреди избы, руками разводит, сам себя спрашивает: «Откуда земляника зимой взялась? Из каких мест эта женщина явилась? Как так получилось, что сын её послушал и ягоду стал есть, если он, лишившись чувств уже много дней в постели пребывает? Чудеса, да и только»!
На следующее утро Алексей немного опамятовался, слабым голосом попросил отца кружку молока принести. После этого стал помаленьку на поправку идти, а через пяток дней уже на кровати сидеть мог. А ещё через некоторое время на ноги встал, по половицам избы прошёлся.
Миновал месяц. Как-то обедали за столом Фрол, Андрей и Алексей. Вот Андрей говорит брату:
– Вроде на столе еды в достатке: капуста квашеная, картошка жареная, сало солёное, молоко в крынке, пей, сколь хочешь. Жена пирожки сегодня испекла. А тебе кроме хлеба и воды ничего не надобно. Сколь отцом говорено не было, чтоб ты как надобно кормился, толку никакого не видать. Выходит, ты таким образом себя со свету сжить надумал. В таком разе сообщу тебе новость. На днях послал меня отец в Лустинский монастырь, встретиться со старцем Фёдором и поведать ему, что у нас в семье сотворилось. Он меня отслушал, и захотелось ему к нам наведаться, побеседовать с тобой. Через час жди гостя…
Продолжение следует…
Автор: Перевозчиков Николай
