Сижу на приеме в ЖК, вдруг звонок из роддома:

— Доктор, срочно к нам! Самообращение — беременная с болями в животе, с двумя рубцами после кесарева сечения!

Бросаю прием, бегу в роддом, и вижу — на кушетке в приемнике лежит беременная, сероватого цвета кожные покровы и тихо постанывает.

— Что случилось? — спрашиваю я , а сама уже оголяю ее живот и произвожу осмотр.

Матка «дыбом», плотная, болезненная. Части плода четко не определяются. Сердечные тоны плода четко не выслушиваются — то ли у ребенка брадикардия, то ли у мамы тахикардия. Тут же вспоминаю, что эта женщина приходила ко мне на прием в ЖК ровно неделю назад, вставать на учет. И у нее действительно два кесаревых сечения в анамнезе.

— Живот болит, — отвечает мне пациентка. — Вот, ездили к родне в соседнюю деревню, всей семьей, на своей машине. Да растрясло наверное, еще в машине живот заболел. А сейчас прямо мочи нет..!

— Давление какое? — спрашиваю у своих акушерок. — Сто на шестьдесят. — Перекладывайте женщину на носилки и на руках в хирургию!

— Как на руках? — возопили мои девочки. — Она же только что сама пришла!

— На руках и на носилках! — рявкнула я. — Мужа в помощники возьмите!

А сама вихрем в ординаторскую, и падаю на телефон:

— Хирургия? Срочно разворачивайте операционную! Мы к вам несем разрыв матки по рубцу!

Набираю второй номер:

— Женская консультация? Срочно поднять карточку Н.Н., она была у нас неделю назад, и с результатами анализов все занести в хирургию! Меня на прием не ждите, ухожу в операционную!

Хватаю пустую историю родов и бегу следом за носилками.

В хирургии нас уже встречает Василич, измеряет пульс больной, оценивает хабитус (состояние больной), тихонько спрашивает меня:

— Идем на ребенка, или на маму?

Я в ответ круглые глаза:

— Василич! Какой ребенок!? Мне бы маму вытащить!

— Понятно, — ответил он, и укатил больную в операционную. Я бегу в ординаторскую, сталкиваюсь с ассистентом:

— Толь, давайте начинайте мыться, я следом!

Через ..дцать секунд и я намываюсь, одеваюсь, к столу — начали! Вскрываемся, смотрим: на нас в рану корпорально разорвавшейся матки смотрит полностью отслоившаяся плацента, нижний край которой плотно врос в рубец на всем протяжении. В брюшной полости около пятисот миллилитров темной крови.

— Ой, Толя, помогай! я боюсь! — шепнула я ассистенту.

— Не бойся. Давай вместе, — и начинает осторожно, одним пальцем отводить ткань плаценты от краев раны. Кровотечение не усилилось.

— Всё уже сократилось, работай, — успокоил он меня. И мы начали работать. Отвели плаценту, не трогая нижнего края, вскрыли плодный пузырь, и достали совершенно белого, как лист бумаги, ребенка, без признаков жизни.

— Жалко, не успели… — проговорил мой хирург, — весь выкровился через пуповину.

— Василич, посмотри, а?

Может еще можно что-то сделать? Ты ведь у нас волшебник! — слезно попросила я, передавая бездыханное тельце на руки акушерке. Рядом стоял совершенно потерянный молодой неонатолог.

Отдав ребенка, мы продолжили работать. Впереди нас ждала ненавистная экстирпация. И вот минут через десять напряженной работы, когда уже сосуды были перевязаны, и можно было откидывать матку, мы услышали какой-то слабый писк — не то котенок, не то показалось..?

Но писк нарастал и перешел в уверенный плач ребенка!

— Неужели оживил!? — изумились мы, — Василич, это наш ребенок плачет?!

В операционную с довольной улыбкой вплывает Василич:

— А разве не вы говорили, что я волшебник? С легкостью и на подъеме мы закончили операцию. На полном разрыве матки спасли и маму и ребенка!

Это была победа всей нашей бригады!!

Василич, наш добрый фей и волшебник, ушел из жизни 02.01.2013 года в возрасте 52 лет, отдежурив суточное дежурство 1 января, на крыльце собственного дома.

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ прекрасному доктору и человеку Рудченко Владимиру Васильевичу от коллег и пациентов.

Восточная Сибирь, ЦРБ (Центральная Районная Больница)

Источник