Когда у тебя пять кошечек, каждое утро начинается нетривиально. И хорошо, если бегемоты с вечера не переварили ужин, и на улице холодно — тогда они кутаются в одеяло и жмутся поближе к моей тушке. Спят. А вот если пищеварительный процесс пошел не так, то можно попрощаться с надеждой выспаться хотя бы в выходные.

Сегодня утром, примерно в шесть тридцать, Шуня осознала, что в желудке как-то пусто. Он ей просигналил сиротливым «урррр», и она поняла, что глубоко несчастна в этом доме, где котиньки голодают. Но быть несчастной Шуня не умеет, поэтому она встала и пошла проверить — дышу ли я? Ведь только мертвая хозяйка не может встать и покормить котиньку.

Она походила по мне туда-сюда, попыталась соскоблить с меня одеяло, получила поджопник, озадачилась. Потом сдвинула брови и пошла по комнате в поисках чего-нибудь, чем можно привлечь внимание. Но я опытный Шунедержатель, у меня нет НИЧЕГО скоропортящегося в свободном доступе. Сделав пять кругов по квартире, Шуня это осознала и озадачилась еще больше.

Она разорвала на мелкие клочки вчерашнюю газету — я не отреагировала. Она взяла за шнурок мой кроссовок и потаскала его по квартире — ноль внимания. Она разбежалась и на скорости врюхалась в собранную беговую дорожку — никакого результата.

Почти отчаявшаяся Шуня пошла позакапывать в лотках, подрать когти о косяк, помявкать в коридоре… Мать-ехидна (то есть я) демонстративно спала. Назло ей, не иначе.

Я действительно спала назло ей. Уже седьмой год я не оставляю надежды когда-нибудь донести до нее мысль, что по утрам меня будить не надо. И вот, лежу я с закрытыми глазами и вдруг слышу ГУЛ. Нарастающий гул, как будто на меня несется асфальтовый каток. Глаза у меня рефлекторно открылись и я обалдела: прямо к кровати через всю комнату с перекошенной от ужаса мордой катилась Шуня… на скейте, который я с прошлого года забыла за креслом.

— Оно катится! МАМА!!! — читалось на безухой физиономии.

БУМ! Она врюхалась в кровать, скейт полетел в одну сторону, Шуня в другую! Я от ужаса снова закрыла глаза и попробовала сделать вид, что умерла. И тут чувствую, что под одеяло ко мне кто-то лезет — перепуганная Шунька заползла мне под бок, прижалась и притихла. И до десяти утра не отсвечивала.