Мы вдруг понимаем, что неожиданно появившиеся седые волоски — не случайность. Похоже, простым выдергиванием уже не обойтись — так и до лысины можно довыдергивать. Неужели теперь придется регулярно красить волосы? И не для того, чтобы сменить надоевший цвет на новый, нет! А для того, чтобы цвет был. Странно. Ведь всегда казалось, что старость — то, что будет происходить с кем угодно, но только не с нами.

Мечтали отрастить гриву до попы, а лучше до земли? Достигнув наконец к 40 годам своей мечты, мы разочарованы: из зеркала вместо Рапунцель на нас смотрит косматая ведьма. Приходится признать, что стильная стрижка смотрится лучше, чем растрепавшийся конский хвост. И, кстати, косички тоже почему-то не красят.

Наше тело — то, каким оно выглядит сейчас — это то самое, идеальное. И другого не будет. Еще несколько лет назад нам казалось, что надо немного постараться, и мы его окончательно, раз и навсегда улучшим. Оно станет телом мечты и отрастит ноги от ушей. А вот и нет, не станет! Так что задача следующих десятилетий звучит чуть менее амбициозно: обращаемся бережно, не кантуем и пытаемся подольше сохранить функционал. И радуемся-радуемся-радуемся, что мы пока в твердом уме и относительно здравой памяти.

Кстати, о памяти. Очень странный предмет. Ярче всего ее выкрутасы проявляются при воспоминаниях о молодости. Я разводилась? А в чем причина-то была? Я страдала? Я порвала с несколькими подругами? А почему? Нет, если я напрягусь, то, конечно, вспомню и сделаю вывод, что все решения были верными. Но коварное время сделало свою работу. Мы идеализируем прошлое, оно подернуто дымкой очарования, и на поверхности почему-то только хорошие воспоминания. За плохими надо спускаться в спецхранилище.

В войне между красотой и удобством красота безоговорочно капитулировала

Еще недавно спорт был для красоты. Плоский живот, круглая попа — вот его цель. Увы, закон всемирного тяготения, как и любовь к сладкому, оказались непреодолимы. Попа тянется к земле, живот, наоборот, все ближе к идеальной форме шара. Ну а раз так все безнадежно, то, казалось бы, со спортом можно проститься. Ан нет! Как раз теперь выбора у нас не осталось.

Мы уже на собственном опыте знаем, что без регулярных нагрузок и растяжек нас ждут головные боли, ломота в спине, хрустящие суставы и прочие неприятности. Хочется в ближайшие пару десятков лет без скрипа вставать с постели, реже ходить на свидания с врачами и играть с внуками, которых еще нет, но которых мы уже ожидаем со смесью ужаса и восторга? Тогда вперед, на йогу — в позу собаки мордой вниз, и можно даже полаять, если так вам будет легче.

В борьбе между красотой и удобством красота безоговорочно капитулировала. Каблуки? Раздражающая кожу шерсть? Одежда не дышит, в ней неудобно садиться в машину или ползать с детьми по полу? В топку ее. Никаких жертв ради красоты. Когда-то моя первая свекровь с удивлением спрашивала, не устаю ли я за день от шпилек. Я же по молодости не могла уловить смысл вопроса. Разве от каблуков можно устать?

Но не прошло и пары десятков лет, как я сошла с дистанции. Похоже, к роли свекрови я готова: с удивлением смотрю на женщин, способных передвигаться на каблуках на расстояния, превышающие бросок от сиденья машины до ближайшей табуретки. В ходу — трикотаж, кашемир, уродливые угги и ортопедические тапочки.

Марка одежды, размер и чистота камня, цвет сумки — в цвет чего бы то ни было, — все это утратило смысл и значение. Бижутерия, тряпки, которые сегодня надел, а завтра без сожаления выбросил, небольшие сумочки, основная функция которых не усугублять остеохондроз, и полное равнодушие к трендам сезона, — вот что теперь на повестке дня.

Именно после сорока мы впервые серьезно задумываемся о возрастной эстетической хирургии

Мне больше сорока, и я знаю себя слишком хорошо. Так что, если вдруг сумасшедшая мода предложит силуэт или цвет, выявляющий недостатки моей внешности (а по моим ощущениям мода именно этим и занимается последнюю пару десятилетий), я с легкостью этот тренд проигнорирую.

Именно после сорока мы впервые серьезно задумываемся о возрастной эстетической хирургии. И принимаем осознанное решение. В моем случае оно звучит так: да и фиг с ним. мы просто начинаем понимать, что победить природу невозможно. Все эти перетянутые лица, неестественные носы и губы выглядят смешно и страшно, а главное, никому еще не помогли задержаться на этом свете дольше, чем было запланировано. Так к чему этот самообман?

Что-то не нравилось в родителях? Мы обещали себе не становиться такими, как они? Ха-ха два раза. Если мы честны с собой, то легко заметим, что все семена дали прекрасные всходы.

Мы — продолжение своих родителей со всеми их недостатками и достоинствами. Все, чего мы хотели избежать, незаметно расцвело буйным цветом. И не все из этого плохо. И что-то даже начинает нам нравиться. Увы или ура, пока не ясно.

Мы осознаем конечность любого ресурса — времени, сил, здоровья, энергии, веры и надежды

Секс все еще присутствует в нашей жизни — приятный бонус. А ведь в двадцать казалось, что старики за сорок уже стоят одной ногой в могиле и не занимаются «этим». Плюс ко всему, кроме секса появляются новые ночные радости. Муж не храпел сегодня ночью? Вот и радость, вот и счастье!

Наши друзья становятся свекрами и тещами, а некоторые — страшно подумать — бабушками и дедушками. Среди них есть даже те, кто моложе нас! Мы смотрим на них со смешанными чувствами. Ведь это они, наши одноклассники! Какие бабушки? Какие дедушки? Это ж Ленка и Ирка! Это же Пашка, который младше на пять лет! Мозг отказывается обрабатывать эту информацию и прячет ее в сундук с несуществующими артефактами. Туда, где уже хранятся нестареющие красавицы, пирожные, от которых худеют, пришельцы из космоса, миелофон и машина времени.

Мы замечаем, что те редкие мужчины, которые пока еще умудряются нам понравиться, в большинстве случаев моложе нас. Мы высчитываем, годятся ли они нам в сыновья. С облегчением понимаем, что нет, но тенденция настораживает. Похоже, лет через десять они все-таки переберутся в группу «мог бы быть моим сыном». Эта перспектива вызывает приступ ужаса, но и свидетельствует о том, что в сферу наших интересов противоположный пол пока еще входит. Ну и славно, ну и спасибо.

Мы осознаем конечность любого ресурса — времени, сил, здоровья, энергии, веры и надежды. Когда-то мы об этом совершенно не задумывались. Было ощущение бесконечности. Оно прошло, и цена ошибки возросла. Мы не можем позволить себе вкладывать силы и время в неинтересные занятия, скучных людей, безнадежные или разрушающие нас отношения. Ценности определены, приоритеты расставлены.

Поэтому в нашей жизни не осталось случайных людей. Тех же, кто есть, кто близок по духу, мы очень ценим. А отношения бережем и быстро распознаем подарки судьбы в виде новых, чудесных встреч. Но и так же быстро, без сожалений и колебаний отсеиваем шелуху.

А еще мы с вдохновением инвестируем в детей — эмоции, время, деньги.

Меняются литературные пристрастия. Все меньше интерес к художественному вымыслу, все больше к реальным биографиям, истории, судьбам людей и стран. Мы ищем закономерности, пытаемся осознать причины. Нам как никогда становится важна история собственной семьи, и мы с горечью осознаем, что многое уже не узнать.

В молодости казалось, что все самое интересное происходит вовне. Теперь все самое интересное внутри

Мы опять вступаем в период легких слез (первый был в детстве). Уровень сентиментальности с годами незаметно растет и вдруг зашкаливает. Мы роняем слезы умиления на детских праздниках, размазываем остатки косметики в театре и кино, плачем, слушая музыку, и практически ни один призыв о помощи в интернете не оставляет нас равнодушными. Страдающие глаза — детские, старческие, собачьи, кошачьи, статьи о нарушении прав сограждан и дельфинов, несчастья и болезни совершенно незнакомых людей, — от всего этого нам плохо, даже физически. И мы опять достаем кредитку.

Пожелания здоровья приобрели актуальность. Увы. С детства мы слышали тосты: «Главное — здоровье!» И даже сами регулярно что-то такое желали. Но как-то формально. Без огонька, без понимания о чем, собственно, речь. Теперь наши пожелания здоровья окружающим душевны и прочувствованы. Практически со слезами на глазах. Потому что теперь мы знаем, как это важно.

Нам хорошо дома. И хорошо в одиночестве. В молодости казалось, что все самое интересное происходит где-то там, вовне. Теперь все самое интересное внутри. Оказывается, мне нравится одиночество, и это поразительно. Возможно, причина в том, что у меня маленькие дети и одиночество случается не так уж часто? Но все равно это неожиданно. Кажется, я дрейфую от экстраверсии к интроверсии. Интересно, это стабильная тенденция или годам к 70 я опять полюблю большие компании?

В возрасте за сорок большинству женщин приходится принимать окончательное решение о количестве детей

У меня их трое, и я все еще не хочу отказываться от мысли о том, что эта цифра подлежит пересмотру в сторону увеличения. Хотя с практической точки зрения, а также с точки зрения моих межпозвоночных грыж, еще одна беременность — непозволительная роскошь. И если с грыжами мы уже приняли решение, я пока не расстаюсь с иллюзией. Пусть вопрос остается как бы открытым. А еще я иногда задумываюсь над усыновлением. Это тоже достижение возраста.

С годами я чувствую меньше претензий и больше благодарности. Оглядываясь назад, я вижу много хорошего и понимаю, как часто мне везло. Просто везло. На людей, события, возможности. Ну и я молодец, не терялась, не упускала.

На ближайшие годы план простой. Я ни за что не борюсь. Наслаждаюсь тем, что есть. Я слушаю свои истинные желания — они с годами становятся проще и понятнее. Я радуюсь родителям и детям. Я стараюсь больше бывать на природе и проводить время с приятными мне людьми. Впереди — бережное сохранение и, конечно, развитие.

Об авторе

Виктория Лабокайте – психолог, консультант, управляющий партнер консалтинговой компании IDEASEA.

Источник