Клен ясенелистный Acer negundo — не тот, что с листьями-ладошками, а самое обычное, наиболее распространенное дерево наших городов, из за которого эти города в местах, где нет ландшафтного дизайна — а он мало где есть — местами напоминают пустырь или помойку. Не только потому, что ясенелистный клен выглядит неопрятно — а он выглядит, особенно осенью, когда его листья буреют, жухнут, засыхают и облетают, не успев толком пожелтеть и лишая горожан красок осени, ведь куда не плюнь — всё он. Летом ясенелистный клен тоже не особо украшает ландшафт — редкая бесформенная крона, кривые подагрические стволы, зачастую растущие по нескольку штук из одного места, как у кустарника…

Так вот, города напоминают помойку не только потому, что клен ясенелистный (еще его называют клен калифорнийский или клен негундо, но об этом мало кто задумывается, для большинства он «просто дерево», воплощение окружающей природы, причем такое, что не очень-то любви к этой самой природе способствует…

Кхм, ТАК ВОТ, города наши напоминают помойку не только потому, что клен ясенелистный выглядит неопрятно, но и потому что на помойках и пустырях растет в первую очередь он, захватывая любые опустошенные человеком пространства — вот эти частоколы виц с мусорно выглядящими листьями, прорастающие на запущенных газонах, вдоль трасс, под стенами домов — да везде. В этих зарослях плодятся клещи и бродячие собаки, там бухают и срут бомжи, туда обильно кидают мусор малокультурные граждане (по большей части потому, что эти дебри сами по себе выглядят мусорно, теория разбитых окон в действии), за их завесой творятся преступления.

Это вид-интродуцент, как кролики в Австралии, неродное для нашего континента дерево. Его родина — Северная Америка, где семенами ясенелистного клена питается красивая птичка вечерний дубонос. У нас ими не питается никто, даже грызуны, отказываются, даже если голодные — чуют, что эти семена ядовиты. Ядовито и злокозненно и само дерево: его листья, разлагаясь, выделяют колины — вещества, замедляющие рост других растений — вот почему кленовые дебри с такой легкостью захватывают пространства, а там, где они разраслись, другие деревья не появятся, не вытеснят мусорную поросль, красивой рощей или лесом с грибами и ягодами помойка уже не сменится.

Ясенелистный клен вредит даже там, где любое другое дерево приносит пользу — не очищает городской воздух, а портит его, окисляя вещества, содержащиеся в выхлопах автомобилей, до более ядовитых. Пыльца его — аллерген, а древесина ценности не представляет, она непрочная, рыхлая, криво растущие во все стороны ветки легко обламываются при ветре и даже без оного, падая на машины и людей. Чтобы это происходило пореже, коммунальные службы периодически проводят, как они врут, «кронирование», а на самом деле — просто уродуют деревья, оставляя вместо них 6-8-метровой высотой пеньки.

Пеньки, конечно, в большинстве умирают в течение года-двух — это же не тополь — а их трупы продолжают стоять и разлагаться, плодя внутри себя вредителей древесины и патогенные для других деревьев грибы. Причем борьбой с самим ясенелистным кленом это назвать нельзя — при каждой рубке и стрижке его взрослое дерево дает огромное количество корневой поросли, превышающей первоначальную массу дерева, он как гидра, у которой на месте каждой срубленной головы отрастает не две, а целых десять. Простой вырубкой этот монстр неистребим, искоренять необходимо молодую поросль, и объем предстоящей работы представить трудно. Да за нее никто еще и не брался толком, хотя все вышеперечисленные факты давно известны.

Вот так. А то всё — «борщевик, борщевик»…