Но этот дед может, судя по всему, и не только это. Вспоминаю, как бабка наша оставила нас с братом на даче. Оставила с дедом. Надо ей было уехать по делам. Нам по 8 лет было. Улеглись спать, болтаем, бесимся. Дед говорит:

— Спите. Завтра подниму рано. Завтрак в девять.

Нам по барабану. Заснули за полночь. Дед будит в 8.30:

— Вставайте. Завтрак в девять.

— Ага, деда…

И спать дальше. Встаём в 11. Сарай с продуктами заперт. Ключи у деда в кармане. Бабка-то нам по пять раз завтрак подогревала.

— Деда, а завтрак?

— Завтрак в девять.

Помыкались, думаем, ну и хрен с ним.

— Деда, мы на речку.

— Идите. Обед в час.

Ушли. Приходим в половине третьего. Сарай на замке.

— Деда? Ужин в семь.

После купания в речке жрать охота, как из ружья. К тому же, ещё и не завтракали. За сараем был отрыт погребок. Там стояли две трёхлитровые банки со сливочным маслом. Так вот. Два восьмилетних пацана ели это масло пальцами из банок.

Семь часов. Мы уже сидим за столом. Дед накладывает в миски гречневую кашу. Я начинаю есть. Братец кашу отодвигает:

— Деда, я такую не ем. Мне бабушка рассыпчатую делает.

Дед, молча, забирает миску:

— Завтрак в девять.

— Не, деда, не убирай. Я съем.

На следующий день мы с одной побудки сидели за столом в девять. Вот такое воспитание. За сутки. Без криков, нотаций и рукоприкладства.

Источник