С детства, со школьных лет всем нам памятны эти строки из поэмы Пушкина «Руслан и Людмила» (1820):

О поле, поле, кто тебя Усеял мертвыми костями?
Чей борзый конь тебя топтал
В последний час кровавой битвы?
Кто на тебе со славой пал?
Чьи небо слушало молитвы?
Зачем же, поле, смолкло ты
И порослотравой забвенья?

Пушкинское выражение «трава забвенья» обычно воспринимается как поэтическая метафора. Но пушкинское выражение — вовсе не отвлеченная метафора, а название совершенно определенного растения. «Полынь... называли “горькой травой” или “травой забвенья”», — пишет французский историк Робер Амбелен.

По мнению известного русского фольклориста А.Н. Афанасьева, именно полынь — «героиня» преданий о напитке забвения в эпосе разных народов: «Скандинавские саги рассказывают про волшебный напиток, дарующий забвение всего прошлого: предание, родственное греческому мифу о водах Леты; этот напиток дает Гримгильда Зигурду, чтобы он забыл Брунгильду; валькирии, альбины и чародейки подносят героям кубки, с целью отнять у них память о былом и надолго задержать их в своих владениях».

В своем труде «Поэтические воззрения славян на природу» (1865) он приводит украинскую народную быличку о том, как наймит чумака (в действительности никакого не чумака, а колдуна), отведав хозяйской гадючьей каши, начинает понимать язык зверей и растений и, опасаясь наказания, убегает от хозяина.

Колдун кричит ему вслед: «Иване, Иване! навари себе кореньев чернобыли и напейся; еще больше узнаешь, чем теперь». Парубок сдуру послушался, напился настою чернобыли-полыни — и позабыл все, что знал.

Лунная трава, земляная звезда

В поверьях многих народов полынь — трава предсказателей и магов. «Полынь (artemisia vulgaris), как свидетельствует само это название, — трава Артемиды, или Дианы, богини-воительницы и охотницы, — отвечает Р. Амбелен. — Это растение называли и “травой Ивана Купалы”, “поясом Ивана Купалы”, “травой на сто вкусов”. Волшебная трава древних в Египте, Греции и Риме, она была посвящена Артемиде, беспощадной охотнице, стрелявшей из лука, олицетворению Луны. В таинствах Изиды (богини Луны в Египте) посвященные несли в руках ветку полыни».

Полынь, по свидетельству того же исследователя, называют также «земляной звездой». И понятно, почему.

«Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде “полынь”; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки», — сказано в «Апокалипсисе».

Эта упавшая с неба звезда, сделавшая горькими воды, в Средние века ассоциировалась с падшим ангелом Люцифером (Сатаной), низвергнутым с небес в преисподнюю. Соответственно и траве полыни, звезде не небесной, а «земляной», также приписывались всевозможные сверхъестественные свойства. «Она служила для колдунов средством вызывания злых духов, откуда ее другое название — «лунная трава» (Р. Амбелен).

«Это одно из растений, наиболее почитаемых современными ведьмами за его магическую силу, — указывает американская исследовательница Полин Кампанелли. — Настоем этой травы в ночь полнолуния омывали хрустальные шары, магические зеркала и некоторые амулеты, чтобы сообщить им способность посылать медиумические видения или усилить эту способность.

Ладанки с полынью и лавровыми листьями навевают пророческие сны. В давние времена также верили, что листок полыни, положенный в обувь во время путешествия (или под седло, если предстоит поездка верхом на лошади), сделает дорогу менее утомительной».

Колдовскими свойствами наделялась полынь и на Руси.

«В первых числах сентября, или в конце августа, нужно нарвать чернобыльника и зашить в шкурку молодого зайца, которую, если носить в виде подвязки, то говорят, что человек приобретет такую ловкость, на бегу, что может бегать скорее лучшей лошади», — записал М. Забылин в книге «Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия» (1880).

«Накануне Иванова дня вьют из этой травы венки, смотрят сквозь них на возжженный огонь и надевают их на головы; кто это соблюдает, у того в течение целого года не будут болеть ни глаза, ни голова, — пишет А.Н. Афанасьев. — Наваром из чернобыли, собранной на Иванов день, обмывают коров, чтобы они давали больше молока. Крестьяне обмываются этою травою с целию предохранить себя от нечистых духов, ведьм и болезней».

«Полынь трава растет что лебеда, — наставляет древнерусский “Травник” XVII века. — Добра она в вине, варити с медом, тот человек порчи не боится. Грыжу вон гонит и от трясавицы добра».

О лекарственных свойствах полыни (напрямую связываемых с колдовскими) с похвалой отзываются не только древнерусские «Цветники», «Травники», «Лечебники», но и многие медицинские авторы античности и западноевропейского Средневековья: Диоскорид (I в. н.э.), Квинт Серен Самоник («Медицинская книга», III в.), Одо из Мена («О свойствах трав», XII в.) и др.

Плиний Старший в «Естественной истории» (I в. н.э.), рассказывая об обычае латинян награждать победителей в состязании квадриг напитком, настоенным на полыни, замечает: «Я полагаю что… в качестве почетной награды ему дается здоровье». В «Садике» Валафрида Страбона (IX в.) полынь именуется «матерью всех трав».

Недавно в старинном англосаксонском травнике была обнаружена поэма «Колдовство девяти трав» о достоинствах лечебных растений, считавшихся наиболее действенными. Первое место среди трав, восхваляемых в ней, отдано полыни.

спасибо