Приехали мы к маме. Заходим в подъезд, а там сидит мальчонка пяти лет и плачет горькими слезами.

— Ты чего, — спрашиваю, — ревёшь?

А он отвечает:

— Я к бабушке приехал. Пошёл во двор гулять, вернулся, а она дверь не открывает.

Я говорю:

— Ну и чего сопли пузырями надуваешь? Бабушка, наверное, в магазин вышла, сейчас вернётся.

А он ревёт, аж трясётся. Маленький такой, до того жалко — не передать.

— Тебя как зовут?

— Ро-о-ома…

— Ты из какой квартиры?

— Из восемна-а-адцатой…

А в восемнадцатой квартире новые жильцы, я их ещё не знаю. Позвонила туда — тишина. Ну не оставлять же рыдающего ребёнка на лестнице?

— Пошли, — говорю, — Рома, в гости. А бабушке записку в дверях оставим.

Пришли домой. Пока муж его развлекал, я записку написала: «Рома находится в кв. 28». Спустилась, сунула в дверную щель.

Возвращаюсь, Рома уже с моим великовозрастным мальчиком машинки по полу катает, всё хорошо.

Умыла его, спрашиваю:

— Борщ будешь?

— Буду.

Навернул тарелку борща, только ложка мелькала.

— На второе голубцы. Будешь?

— Буду.

Аппетит завидный, не придерёшься. Два голубца смёл в один присест.

— Тебе компот или сок?

— Мне чай.

У меня слегка вытянулось лицо, потому что когда мне было 5 лет и в доме имелся компот или сок, меня бы фиг кто заставил пить чай.
Ну ладно. Сидим, пьём чай с вафельным тортиком, Рома с моим мужем беседы беседует. Обсудили все сугубо мужские вопросы: какие бывают марки машин, какую они скорость развивают и прочее важное.

Пришла моя мама. Объясняю ей появление гостя.

Мама говорит:

— Странно. В 18-ой квартире живёт девушка твоего примерно возраста.

Я ничего странного в этом не увидела. Сорокалетняя девушка вполне может быть бабушкой пятилетнего внука, кто ж ей запретит.
Мама сочла мой аргумент вполне убедительным и тоже бросилась развлекать гостя. Вытащила коробку с игрушками и тут пошло у них веселье.

Примерно через час раздаётся звонок в дверь. Открываю — на пороге девушка моего примерно возраста (хорошо за пятьдесят, если не лукавить — спасибо, добрая мама).

— Здравствуйте, — говорит. — Я вот с работы приехала, а у меня в дверях записка. Вы, наверное, квартирой ошиблись?

Меня насторожило уже то, что она приехала с работы. А то, что имя Рома ни о чём ей не говорит, вовсе выбило из колеи.

— У вас внук не терялся разве? — спрашиваю.

— У меня внуков пока нет, — отвечает.

Так. Пазл не складывается.

Возвращаюсь в комнату. Там все заняты делом: мама грузит кубики в самосвал, муж привязывает к этому самосвалу верёвку, начальник транспортного цеха Рома раздаёт всем указания.

— Рома, — говорю я, — ты из какой квартиры-то?

— Из восемнадцатой, — не отрываясь от процесса погрузки и транспортировки отвечает Рома.

— А эту тётю ты знаешь?

Рома оборачивается, мельком смотрит на хозяйку 18-ой квартиры, равнодушно бросает «Нет» и возвращается к делам.

— И она тебя не знает, — говорю я. — Хотя живёт в восемнадцатой квартире.

Грузчик и водитель самосвала замирают на месте и с удивлением взирают на Рому.

— Не живёт, — успокаивает нас Рома и пытается продолжить игру.

Все молча переводят взгляд с Ромы на девушку моего примерно возраста.

— Я живу в восемнадцатой, — испуганно бормочет она. — Но это не мой мальчик, честное слово, не мой.

Я могу понять, почему она так испугана: у моей мамы такое лицо, словно она вот-вот запустит в неё кубиком и переедет самосвалом.

— Стоп игра, — говорю я и сажусь на пол рядом с Ромой. — Давай-ка сначала. Ты к бабушке откуда приехал?

— Из Питера.

— А свой адрес в Питере ты знаешь?

Называет адрес: улицу, дом, квартиру.

— А бабушкин адрес знаешь?

Называет адрес бабушки и пазл складывается. Маленький бес носился с друзьями в своём дворе и в процессе игры они незаметно переместились во двор соседний. Потом друзья разбежались по домам, ну и наш герой пошёл домой, чего ему одному на улице делать. Дома типовые, как две капли воды друг на друга похожие. Вместо бабушкиного дома он пришёл в наш. В дверь побарабанил — ему не открыли. Он испугался и заплакал. Всего и делов.

Сунули Роме машинку на добрую долгую память, схватили в охапку и понесли к бабушке. Которая там наверняка уже вся седая, если вообще жива.
Прибегаем в соседний двор.

Слышим вдалеке голос, зовущий нежно:

— Рома! Ромааа! Ромааан!

Бежим на этот голос. Видим до смерти перепуганную женщину моего примерно возраста (после празднования 60-летнего юбилея не все ещё букеты повяли).

— Ваш?

— Наш!

И с рыданиями бросается на грудь сразу нам всем.

Успокоили, разъяснили ситуацию, посмеялись. У бабушки смех был нервный, надо сказать. А Роме хоп-хны, у него новая машинка, чего вы там все орёте, не даёте сосредоточиться человеку на игре.

Бабушка так рассыпалась в благодарностях, что мы поспешили ретироваться, пока она вовсе не рассыпалась. Даём задний ход, слышим, она говорит:

— Рома, пошли скорее обедать, ты же голодный.

— Я уже поел, — отвечает Рома, елозя машинкой по асфальту.

— Он уже поел, — подтверждаю я, оборачиваясь. — Первое, второе и чай.

— Надо же! — удивляется бабушка. — Он так плохо кушает, прямо ложку супа в него не запихать.

Я изумлённо приподнимаю бровь, вспоминая, какие порции умял за обе щеки Рома, а он отвлекается, наконец, от машинки и кричит нам:

— Пока! Я завтра ещё приду.

© Виталия Япритопала

Источник