Такое, казалось, и в кошмаре не увидишь: приводишь трехлетнюю дочь в детсад, там ей воспитатели за непослушание заклеивают рот скотчем, ты требуешь наказать педагогов-садистов, а в итоге сама оказываешься на скамье подсудимых.
Эта история длилась девять месяцев. После того как моя дочь рассказала, что с ней в саду жестоко обращались, какие я только пороги не обила. Мне помогали родители еще нескольких детей, подтвердивших историю со скотчем. Вначале я вела беседы с самими воспитателями. В ответ услышала: «Не нравится — уходите». Я обратилась к заведующей садом, но она лишь всплеснула руками: «Да быть такого не может!» Пришлось идти выше — к директору школы, в структуру которой входит детсад. Директор равнодушно, как китайский болванчик, кивал головой и обещал провести честное служебное расследование. Директор врал — «расследование» оказалось фикцией. Рассказы шестерых детей из группы о том, что воспитатели заклеивают рты скотчем, полностью проигнорировали и пришли к выводу, что в детсаду все окей! Тогда я пошла в прокуратуру и полицию. Но там объяснили, что раз инцидент не записан на официальную видеокамеру (она в детсаду не установлена) и нет свидетелей-взрослых, то доказать ничего не удастся. Обо всем этом я рассказывала на страницах «Комсомолки».
НЕОЖИДАННОЕ ПРИЗНАНИЕ
Директор школы в это время тоже не спал — он объявил моей семье настоящую войну. Вначале пытался натравить на нас органы опеки, уверяя, что ребенку рот скотчем заклеивают дома, а потом убедил воспитательницу-садистку подать на меня иск в суд (сама школа выступала в этом деле третьим лицом). В иске воспитательница требовала защитить ее честь и достоинство, утверждая, что «Комсомолка» написала неправду. Абсурд в том, что я в своих публикациях намеренно не называла имен воспитательниц и номера детсада, — мне было важнее поднять проблему, а не «ославить» горе-педагогов на всю страну. И тут воспитательница, будто убийца на месте преступления, берет и сама сообщает суду, что это якобы о ней написано в «Комсомолке!». Видимо, ей не объяснили, что информация обо всех исках и судебных делах размещается в открытом пространстве — на сайте Мосгорсуда в интернете.
Правда, сама воспитательница на суд ни разу не пришла, наняла адвоката. К тому же ее интересы представлял и юрист школы. А вот я в суд ходила ежемесячно — в общей сложности пять раз. То судья болеет, то адвокат истца в отпуск укатил, то другую судью назначат, а она тоже заболеет. Всего у нас сменилось три судьи! И наконец, спустя полгода мытарств дело все-таки начали рассматривать по существу.
«ВЗЯЛ БЫ ПИСТОЛЕТ И ВСЕХ ПЕРЕСТРЕЛЯЛ»
В качестве свидетелей наши оппоненты притащили в суд вторую воспитательницу — напарницу той, что клеила рты, и одну из мам, водивших ребенка в нашу группу. Мама эта давно дружила с нашей воспитательницей. Были свидетели и на моей стороне — две мамы, чьи дети подтвердили историю со скотчем. Причем у одной из этих мам сын дома пожаловался, что та же самая воспитательница «со скотчем» ударила его по щеке и шее.
Свидетели истца к суду подготовились основательно. Обе женщины держали в руках бумаги с записями.
— А что это у нас свидетели со шпаргалками выходят? — поинтересовалась судья. — Может, вам это кто-то написал?
Адвокат воспитательницы и юрист школы опустили глаза.
— Я сама писала! Чтобы не забыть! — заявила напарница воспитательницы (для простоты будем называть ее воспитательница-2).
— Свидетели должны помнить, о чем говорят! — заметила судья.
Кстати, некоторые дети, рассказавшие родителям про скотч, говорили, что воспитательница-2 тоже применяла его в воспитательных целях. И потому вызов ее в суд свидетелем был настоящим трагифарсом.
— Хорошая девочка, и, надеюсь, она хорошей девочкой осталась! — поделилась мнением о моей дочери воспитательница-2. — Вот только мама у девочки больно плохая!
Тут даже судья возмутилась. Было очевидно, что воспитательница-2 старается обелить свою напарницу.
— Это не имеет отношения к делу! — пресекла ее судья, а потом спросила у меня: — У вас есть вопросы к свидетельнице?
Вопрос хотелось задать только один: «Неужели вам даже не стыдно?!» Но в судах лирику не любят. И я спросила иначе:
— Вы (с воспитательницей-1) работаете в паре 20 лет, дружите. Есть ли у вас цеховая солидарность?
— Да, есть! — разнервничавшись, честно призналась воспитательница.
Юрист школы позеленел, как антоновка. Больше вопросов к воспитательнице-2 ни у кого не было.
— Разве нормальный человек будет писать статьи, когда его ребенку рот заклеили?! Да это же ради пиара все! Если бы мой ребенок такое рассказал, я бы взял пистолет и пошел всех в том саду перестрелял! — выпалил юрист школы.
Мы чуть не рухнули. Вот это нравы в образовательном учреждении!
— Как родителям защитить ребенка в детсаду, если словам детей никто не верит? Может, еще и журналистам заклеивать рты, чтобы не рассказывали о проблемах? — заметила я.
Слушание длилось два часа. Судья отклонила иск воспитательницы-садистки и защищавшей ее школы.
НЕЛЕГКИЙ ВЫБОР
Я вышла из зала заседания и разревелась — нервы под конец сдали. Мамочки-свидетельницы бросились меня утешать.
— Мы подадим апелляцию! — прошипел юрист школы.
— Ваши дети все врут, — бросила вслед воспитательница-2.
И тут уже не выдержала мама мальчика, пожаловавшегося на то, что воспитательница его ударила.
— Посмотрите мне в глаза и скажите, что всего этого не было! — потребовала она от воспитательницы-2.
Та уткнулась в воротник пальто и кометой рванула к выходу.
Я много раз думала, могла ли я в этой истории поступить иначе? Могла. Можно было просто молча забрать дочь из сада, где воспитатели общаются с детьми методом кнута и пряника: тихо себя ведешь — на тебе конфетку, съел кашу — еще одну конфетку, не слушаешься — получи по заднице, болтаешь во время тихого часа — скотч на рот. Большинство родителей, понимая, во что вляпались, предпочитают не связываться. Потому что ты — простой родитель, и если ты откроешь рот, попробуешь бороться с системой, то против тебя встанет не воспитатель-обидчик, а целая государственная образовательная организация, директор которой очень дорожит своим тепленьким местечком с внушительной зарплатой. И этому директору проще лупить родителя ниже пояса, натравливать на него опеку, проводить фиктивные расследования, платить юристам, чем извиниться и признать тот факт, что в возглавляемой им организации происходили нарушения. Ведь об этом непременно прознают наверху, и тогда мало ли чем это для него закончится.
Весьма показательно повели себя и родители некоторых детей в нашей садовской группе. Мамаши, которые сыпали в наш адрес угрозы и оскорбления за то, что мы якобы «оклеветали воспитателей с 30-летним стажем», вдруг вслед за нами тоже увели своих детей из того детсада. Просекли, что дыма без огня не бывает. Извинились ли они перед нами? Конечно, нет.
О ситуации в нашем детсаду с самого начала знали на самом верху — в столичном Департаменте образования, но значения публикациям в «Комсомолке», увы, не придали, видимо, не до конца поверили в происходящее. Но вот уже и суд занял нашу сторону. Неужели по-прежнему нет ни малейших сомнений в невиновности педагогов? А если сомнения все-таки есть, то почему эти воспитатели по-прежнему занимают свои должности?
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Марьяна БЕЗРУКИХ, директор Института возрастной физиологии Российской академии образования, профессор, лауреат премии Президента РФ в области образования:
— Дети трех-четырех лет могут очень подробно рассказывать о ситуациях и событиях, особенно если они являются их участниками. Заклеивание рта скотчем — ситуация, которую ребенок не может нафантазировать, так как дети этого возраста фантазируют в рамках известных им ситуаций. Рассказ «о скотче» возможен лишь в случае действительно произошедшего события.
Дети трех-четырех лет не способны «вступить в сговор», чтобы оклеветать воспитателя. Коммуникативные навыки детей этого возраста недостаточны для того, чтобы выработать единую стратегию ответов на вопросы взрослых. Не способны дети этого возраста и к намеренному обману, поскольку они не обладают способностью прогнозировать возможные последствия своих ответов.
Такое воздействие на ребенка, как заклеивание рта, безусловно, является насилием. Это психотравмирующая, стрессовая ситуация. Ее последствием может быть не только повышенная тревожность, страх общения с новыми взрослыми, страх наказания, но и другие нарушения психического здоровья. Детям, оказавшимся в подобной ситуации, необходима квалифицированная психологическая помощь, ведь негативные события, происходящие в раннем детстве, могут остаться в памяти на всю жизнь.
Что делать, если малывш пожаловался на жестокость педагогов