Есть у меня приятель, сотрудник органов правопорядка. Вот недавно он рассказал мне одну интересную, местами невероятную, историю из биографии своего коллеги.

По обыкновению, рассказ от лица главного героя.

Был я в то время молодым участковым. Райончик мне достался не то чтобы сложный, но личностей, которых необходимо было держать в поле зрения, все равно хватало.

Одну из таких личностей звали Евгенией. В свое время проходила она по делу об убийстве собственной пятилетней дочери Нади. Сначала свидетельницей, а потом – соучастницей.

Выяснилось, что мужик, с которым Женя в то время сожительствовала, любил «учить» маленькую падчерицу кулаками. Во время одного из таких «уроков» не рассчитал силы и забил ребенка до смерти. Тело вывез за город и закопал. Мать обо всем этом знала и молчала. Более того, еще и легенду о безвестной пропаже дочери сочинила…

В общем, когда все вскрылось, отчим-садист получил, что называется, по полной, горе-мамаша же отделалась колонией-поселением. Суд решил: дескать, запугал ее изверг, вот и молчала. Кто теперь знает, может так оно и было на самом деле.

Срок наказания истек, и вернулась Женя в родной дом. Отмечаться приходила исправно. Молодая, чуть за тридцать, молчаливая, взгляд такой… потухший… как неживой. Жалоб на нее ни от кого не поступало, жила тихо, компаний подозрительных не водила, не пила.

Как-то пришла, разговорились. Поинтересовался: как живется-можется, все ли ладится в новой жизни. Женя вздохнула, тяжело так вздохнула:

— Да какая, — говорит, — теперь жизнь. Дочку я, считайте, собственными руками убила. Сама не знаю, как вышло… Знала же, что урод этот из себя представляет, и молчала. И потом, когда это случилось… как-то ведь убедил он меня, что все случайно произошло. В ногах валялся, просил не выдавать… Там, в колонии, почти каждый день в церковь ходила, каялась. Бесполезно, не отпускает. Надюшка моя каждый день мне снится. Нет, не ругается, не упрекает, но смотрит так… так…

— Ну, что вы, Евгения Павловна, — настрой подопечной совсем меня не порадовал, если не сказать, напугал, — тяжело все это, я понимаю. Но что было то ни было, а вы свое наказание уже понесли. Теперь нужно жизнь свою по-новому строить.

— Да Бог с вами, Сергей Евгеньевич. Люди от меня шарахаются, разве что не плюют в мою сторону. Подруги отвернулись. Мама умерла два года назад. Ни одного родного человечка у меня на этом свете не осталось. Хотя, так мне и надо, поделом.

Я не знал что ей сказать, пробурчал что-то невнятное про то, что жизнь наладится, на этом и разошлись.

А через несколько дней снится мне странный сон. Будто сижу я в своем кабинете, пишу что-то, как вдруг дверь открывается и заходит ко мне девчушка. Лет пять-шесть на вид, рыженькая такая, веснушки на носу.

— Вот тебе раз! – говорю я ей. – Ты кто ж такая будешь? Почему одна, без взрослых?

А девчушка глядит на меня и говорит спокойно, по-взрослому как-то:

— Ты, дяденька, мамке моей помоги. Нельзя ей умирать, не время теперь.

— А кто твоя мама? – спрашиваю.

— Женя Охапкина…

Тут я проснулся и аж на кровати подпрыгнул. Женя Охапкина – это ж та самая Женя, подопечная моя! Не знаю почему, но сердце у меня застучало как сумасшедшее. В голове одна мысль: надо ехать к Евгении.
Ладно… Вскочил, оделся, сел в машину.

Еду и думаю: вот идиот, время пять утра, зачем припрусь, что скажу? Доехал до Жениного дома. Домофоны тогда не везде были, так что в подъезд попал беспрепятственно, без труда нашел нужную квартиру на первом этаже (даже и не знал, что наизусть помню адрес!), звоню в дверь – ответа нет. Стучу – та же история. Хотел было идти, как вдруг из-за двери слышу детский голос, звонкий такой: «Дяденька, в окно! В окно лезь!».

Что ж делать, надо лезть: Женя на звонки и стук не реагирует, а в квартире, похоже, какой-то ребенок. Плохо помню, как и чем разбил окошко, как залез в квартиру. Сознание вернулось лишь в тот момент, когда вбежал в ванную комнату и увидел в ванне Женю с перерезанными венами.

Дальше – скорая, милиция. Откачали бедняжку, успели. А самое странное, что никаких детей в квартире обнаружено не было, Евгения была в ней совершенно одна…

… Прошло лет пять или чуть больше, я уже не работал участковым и занимал совсем другую должность. Однажды на каком-то дне рождения разговорился с женщиной, которая оказалась жительницей некогда подведомственного мне района и, что примечательно – соседкой Евгении по квартире. Слово за слово, я решил справиться о жизни бывшей подопечной.
— Женька-то? Да все в порядке, слава Богу. Замужем, сын у нее подрастает, а сейчас вот дочку ждут.
— Вон оно как…
— Она тогда долго по больницам моталась. Какое-то время в психушке ее лечили, видимо, боялись, что попытку самоубийства повторит. Да вы в курсе наверное.
— Да, но меня тогда быстро перевели. А потом я ее как-то из виду потерял.
— В общем, думали, выйдет Женька совсем сломленная, ан нет. После выписки словно белая полоса в ее жизни началась. Какая-то дальняя родственница устроила ее продавщицей в книжный магазин. Там она с Юрой и познакомилась. Видный такой мужик, хороший. Ухаживал за ней настойчиво. Она поначалу-то про свое прошлое ему не рассказывала, боялась очень. Я ей говорила: молчи, мол, пока, а там – будь что будет… А она уперлась: «Нет, надо, чтобы Юра всю правду знал!». Рассказала в итоге. И что вы думаете? Юрка с ней остался, не сбежал, а через полгода предложение сделал. Так и не верь после этого в сказки…

… Вот такие пироги. Видно, и правда не время было Жене тогда умирать. А история действительно похожа на сказку. Жаль, что это пока единственная сказка в моей работе, да и в жизни…