Близилось обеденное время, для приготовления запланированного блюда не хватало нескольких ингредиентов, за которыми было решено быстренько выйти в ближайший супермаркет.
Жила я тогда недалеко от крупной городской транспортной развязки, с которой можно было уехать в любую часть города, соответственно снующих людей в этой местности было достаточное количество.
Стоял душный летний день, и я неторопясь перебирала ногами сквозь большой двор к магазину.
Еще издалека на дворовой дороге было заметно, как автомобили притормаживают и что-то объезжают в том участке, где обычно все разгонялись.
Подойдя немного ближе, я поняла что объезжали не что-то, а кого-то. И это был человек, маленький человек, женского пола, ребенок лет трех.
Человек был без сопровождения взрослых, одна, на проезжей части — единственной дороге, которая вела в жилой район.
Я остановилась, присела и начала вести беседу, с расспросами, где родители? С кем ты гуляешь и тд.
Девочка разговаривала плохо, плохо и мало.
Одета она была не в сильно новое, но чистое платье, на ногах были сандалики, под ними гольфы, кое-как заштопаные на пальчике.
Я чуть увела ее с проезжей части на газон, где мы и расположились. Я решила для начала выждать.
Девочка не плакала, была лишь слегка взволнована. Прошло примерно минут двадцать, никто не появлялся, хотя мы сидели на открытой местности.
За это время удалось выяснить, что девочку зовут Таня, что сюда она приехала с папой на трамвае или автобусе.
Было решено «пойти искать» папу Тани на остановке. Мы пришли на остановку, пересекли ее, перешли дорогу и пошли вдоль с другой стороны, к отделению полиции.
Ребенок не возмущался, не плакал и не капризничал, крепко взявшись за предложеную руку.
Мы зашли в отделение, нас встретил не очень добродушный дежурный, затем меня опросили о всех обстоятельствах и точном месте встречи с ребенком, несколько раз намекая на то что мой рассказ под сомнением.
Нас посадили на тонкую деревянную лавку в коридор, и мы стали ждать звонка, или прихода перепуганых родителей. Но небыло ни того, ни другого. Просидели мы минут 40, не считая примерно двадцатиминутного опроса.
В коридоре постоянно сновали люди в форме, женщины и мужчины. Все останавливались и интересовались, чего мы тут забыли, и узнавая о причине, проницательно заглядывали мне в глаза.
В общей сложности ребенок был со мной уже около двух — двух с половиной часов.
Понимая о том, что время обеда, я спросила Таню, хочет ли она кушать. У Тани загорелись глаза, она слегка улыбнулась и впредвкушении прошептала — да.
Мне не оставалось ничего, как сказать ей о том, что ты тогда меня немного подожди, а я куплю вкусняшку и вернусь. Таня согласилась.
Я предупредила дежурного, что выйду за едой. Он поколебался, переговорил с кем-то из людей в форме и дал согласие. Я попросила дежурного присмотреть за чадом, он согласился, но остался на месте.
Таня, тем временем, осознав, что остается одна, среди непонятных людей в форме, в холодном коридоре неизвестного заведения, без родителей, и даже новой знакомой, занервничала, и первый раз за время нашего знакомства начала плакать, тянуть ко мне руки и кричать: «МАМААААААА!!!»
Глаза дежурного и мои моментально увеличились. Он смотрел на меня, я смотрела на Таню.
Я вернулась и стала ее успокаивать, напоминая о том, что ее мама не я, и что я собираюсь за вкусняшкой. Таня перестала плакать.
А вот дежурный не перестал смотреть на меня с подозрением, он позвал того, кто нас оформлял, тот завел нас с Таней в кабинет и еще раз поинтересовался, точно ли мой рассказ правдив. Я сказала что точно, и что ребенка не мешало бы покормить. Тот вышел, затем вернулся с небольшим пластиковым жирафом, с улыбкой вручил его Тане. Контакт был налажен, и меня выпустили за заждавшимися вкусняшками.
По дороге до ларька в голове крутились разные мысли, о Тане и ее родителях, о недоверчивых людях в форме, о том, что ребенок назвал меня мамой, а также о том, что я просто мастер средь бела дня найти приключений.
В магазине я взяла пару йогуртов, одноразовую ложку и какую-то шоколадную вкусняшку в виде мягкого печенья.
Я вернулась, дежурный встречал меня на пороге, а Таня в кабинете в обнимку с жирафом. Нас проводили в коридор, на наш пост ожидания.
Таня съела вкусняшки, мы немного поиграли. Но к моему и ее разочарованию новостей небыло.
Люди в форме сообщили что обзвонили соседние отделения, но к ним никто не обращался по поводу потеряного ребенка.
Я стала переживать еще больше.
Через некоторое время нам сообщили, что родители найдены.
Позвонила мама, по телефону мама рассказала, что приехала с Таней к родственникам в один из домов района, а ребенка отправила гулять с дворовыми ребятами.
А человек в форме рассказал, что к эти самые родственники им давно известны по вызовам на пьяные дебоши.
На этом мы с Таней попрощались. Ее дальнейшая судьба мне неизвестна, как и судьба ее «родителей».
